«Я против «карательного» правосудия и репрессивной правоохранительной системы!» Арестованная Кетеван Хараидзе рассказала подробности задержания и о подготовке к выборам в Госдуму

В интервью «Московской газете» муниципальный депутат Тверского района г. Москвы Кетеван Хараидзе сообщила подробности ареста, а также оценила своих оппонентов и рассказала о планах на посту депутата нижней палаты парламента в случае своей победы

В Москве полным ходом идет подготовка к выборам депутатов Государственной Думы VIII созыва, которые пройдут этой осенью. Каждый кандидат уникален и заслуживает отдельного внимания. Одна из самых заметных и резонансных историй в преддверии избирательной кампании произошла с кандидатом по Центральному одномандатному округу №208, муниципальным депутатом Тверского района столицы Кетеван Хараидзе.

17 июня политик была задержана в собственной квартире, когда к ней пришли с обыском как к свидетелю по делу о мошенничестве. Позднее из свидетелей Хараидзе попала в разряд обвиняемых. Муниципального депутата поместили в СИЗО, где она провела почти месяц и более недели держала голодовку. 12 июля Мосгорсуд рассмотрел апелляционную жалобу и отправил Хараидзе под домашний арест.

Несмотря на то, что сейчас Кетеван Хараидзе вынужденно заключена в стенах своей квартиры, она не теряет силы духа и не оставляет планов баллотироваться в Госдуму. Неделю назад политик при помощи своего доверенного лица подала документы в Окружную избирательную комиссию Центрального избирательного округа.

Пока Хараидзе ожидает своей регистрации в качестве кандидата в депутаты российского парламента, она вовсю рассуждает о предстоящих планах и не сомневается в том, что москвичи окажут ей доверие на выборах. 

О том, каково после месяца заключения находиться дома, как проходит подготовка к Единому дню голосования и какие проблемы предстоит решить в Москве и за ее пределами, Кетеван Хараидзе рассказала в интервью «Московской газете».

— Кетеван Гурамовна, вы находитесь дома после почти месяца, проведенного в СИЗО. Расскажите, какие эмоции вы испытываете?

— Есть такое выражение «Дома и стены помогают». Когда я была в СИЗО, то получала много писем. А у меня в доме сейчас идет капитальный ремонт. Соседи прислали мне фотографию ремонтируемого фасада, в том числе моих окон. Когда я увидела снимок, то подумала, что, наверное, домой я больше никогда не попаду. Я хранила фото очень бережно, чтобы с ним ничего не случилось. Чтобы я смогла хотя бы так смотреть на свои окна и вспоминать дом. 

— Давайте вернемся в тот день, когда у вас прошел обыск. Как наступил этот переломный момент?

— Как только стало известно об обыске, первыми, кто успел прийти к дому, были моя соседка и юрист Сергей Бочаров, живущий неподалеку. Это был двенадцатый час ночи. Я сказала, что дождусь адвокатов и тотчас поеду в Следственный комитет, потому что просто не смогла бы пережить ночь, не понимая, что происходит. Мы ждали соответствующий документ для подписания, который очень долго везли. Но как только я поставила на нем подпись, мне буквально выкрутили руки, надели наручники и, толкая ногами, вывели. Как можно относиться к женщине так грубо? Я вся была в синяках.

При обыске у меня забрали телефон и лишили возможности всё сфотографировать. Одновременно рылись у меня в компьютере, задавая вопросы, у окна, вытряхивали все в кабинете. В это же время в коридоре стояли люди, которые пришли сюда с кувалдами, чтобы выбивать двери, если я их не открою. Был следователь, какие-то люди (из каких служб я не знаю) — всего около 12 человек. Чем занимались понятые, которых привели, тоже непонятно. Но я всю жизнь занимаюсь документальными фильмами и телевизионными передачами, поэтому постановочный кадр от реального отличить могу.

В моем пальто оказались две пятитысячные купюры. Не три и не одна, а именно две. Потому что с 10 тыс. начинается уголовная статья. Пальто, в котором оказались деньги, я достала накануне вместе с другими зимними вещами. Я планировала обработать вещи средством против моли и повесить обратно. Карманы там были пустыми, я точно знала, что у меня этих денег не было. Я сразу же сказала, что они не мои, и я их не признаю. Да и вообще какой здравомыслящий человек будет ходить в начале июня в зимнем пальто?

— В СИЗО вам пришлось непросто. Известно, что в день задержания вы вакцинировались от коронавируса. Кроме того, вы объявили голодовку и продержали ее более недели. 

— В этот день я действительно сделала прививку в поликлинике, потому что понимала, что в качестве кандидата в Госдуму мне придется общаться с многими людьми, и я просто не имею права подвергать их опасности. Когда шла домой, то уже почувствовала себя плохо. В этот день у нас должен был состояться Совет депутатов, и я собиралась сообщить коллегам, что не смогу принять участие в онлайн-заседании. Как раз когда я хотела выйти на связь, пришли с обыском. Чувствовала я себя отвратительно, мне даже вызывали скорую. Всю ночь меня допрашивали, адвокат «ОВД-Инфо» стояла на улице, потому что ее не пускали. Адвокат стояла всю ночь, и ей разрешили войти только утром, когда меня переквалифицировали в обвиняемую (это произошло в течение 15 минут, когда истекали 48 часов моего задержания).

Что касается голодовки, если я назову все ее причины, то это будет деталь, связанная со следственными действиями. Поэтому я не могу рассказать обо всем. В основном я прибегла к таким мерам из-за решения судьи отправить меня в СИЗО. При этом меня обозначили сформировавшейся, многократно судимой преступницей со стажем. Хотя я ранее не судима, что подтверждает справка, которую я оформляла для участия в выборах.

Голодовку я объявляла в знак протеста против того, по сути, приговора, который вынесла мне судья. Складывалось ощущение, что, зачитывая материалы дела, судья смотрела в сторону обвинения, как будто в поисках одобрения. В свою предвыборную программу я буду вносить положение о том, что судьи у нас должны быть избираемые, а не назначаемые. Этот пункт будет первым на повестке, когда я изберусь в парламент, а я в этом не сомневаюсь. Конечно, если меня пропустят, и не поступит приказ «не пускать». Потому что абсолютно все документы у меня в порядке.

— А вы подозреваете, что может сложиться такая ситуация?

— У меня есть понимание того, что ко мне обращались люди не только со всех районов ЦАО, но даже из Подмосковья. Я помогала всем вне зависимости от того, что я лишь муниципальный депутат Тверского района. Я вполне осознаю, что для того, чтобы меня «выбить» из политической гонки, сложившуюся ситуацию могут использовать как хороший предлог.

— Вы получали поддержку от коллег-депутатов, когда находились в СИЗО. В чем она выражалась?

— Я получила поддержку не только от коллег-депутатов. Как только у меня откроется избирательный счет, на котором будет хоть какая-то минимальная сумма, первое, что я хочу сделать – это издать особый буклет. Я издам письма поддержки, которые мне поступали, и то, что там написано от людей, которые меня знают, включая моих коллег-депутатов. Не только из Тверского района, а со всех районов Москвы.

Я хочу сказать огромное спасибо всем поддержавшим меня, независимо от их политических взглядов и партийной принадлежности. Мне писали депутаты, которые представляли почти весь политический спектр. За меня давали поручительство даже жители Тверского района из «Единой России». Люди, которые звали меня на помощь, когда у них во дворах происходило практически то же самое, что происходит сейчас на Долгоруковской. Те, кто знает меня лично. Я им всем благодарна. Но в первую очередь я хочу выразить огромную признательность Совету депутатов Красносельского района города Москвы. Это единственный Совет депутатов, который единогласно принял меморандум в мою поддержку.

— Документы для вашего выдвижения в Госдуму недавно были поданы в Окружную избирательную комиссию. Теперь вас ждет этап избирательной кампании. Какие дальнейшие действия планируете предпринимать в сложившихся обстоятельствах?

— Начнем с того, что избирательную кампанию я начала еще задолго до того, как подала документы. Я заявляла о своем намерении выдвигаться еще в 2019 году, а в мае текущего года меня планировала выдвинуть уже бывшая партия «Кедр» (речь идет о Российской экологической партии «Зелёные», — прим. ред.). Ко мне обращались многие партии, которые заинтересованы в сильном кандидате и повышении через него своего рейтинга. Но с партией «Кедр» я работала еще в начале 90-х, с момента их основания. И вообще к деревьям, к цветам и ко всему живому я отношусь как к тому, что тебя слышит и отвечает тебе, то есть очень бережно. Поэтому, когда у партии начались какие-то внутренние «разборки», меня выдвинула другая экологическая партия «Зеленая альтернатива», и я ей очень благодарна.

Некоторые задают вопрос: «Как вы относитесь к тому, что эта партия вас выдвинула?» Я считаю, что люди должны голосовать за программу партии и за какого-то конкретного человека. Поэтому, если кто-то говорит мне о том, что это «партия-спойлер», то я спрашиваю, считают ли они «спойлером» лично меня? Я себя таковым не считаю. Я считаю себя кандидатом номер один из всех тех кандидатов, которые на данный момент выдвинуты по 208-му избирательному округу. 

Как муниципальный депутат я сделала больше, чем многие депутаты Государственной Думы.Показательный пример моей работы – когда мне удалось заставить правительство Москвы снять с торгов участок на Цветном бульваре и сделать там сквер. Люди добивались этого с 2012 года, и это был их первый наказ, обращенный ко мне как к муниципальному депутату. На это ушло полтора года, а сейчас это экологический островок посреди города. Может меняться политический вектор, может меняться экономический вектор, но единственный главный вектор — среда обитания. Он не меняется, потому что он жизненно важный. Экономические ошибки можно исправить, политические ошибки можно исправить, но, когда ты «загадишь» свою планету и тебе нечем будет дышать, это исправить будет уже невозможно! 

— Расскажите о главных пунктах вашей предвыборной программы, помимо судебной реформы, которая упоминалась ранее. Чего хотите добиться? Какие проблемы предстоит решить в вашем избирательном округе?

— Прошедший месяц показал многие несовершенства нашего законодательства. Сложившаяся ситуация обнажила огромное количество недоработок, в том числе в юридической сфере. Сейчас свидетель не имеет права вызывать адвоката, когда его обыскивают. Свидетель не имеет права даже позвать соседа, так как законом это не предусмотрено. Зато приходят так называемые понятые, которых я таковыми признавать отказываюсь, и следователи, которые забирали меня как свидетеля из моего собственного дома. Я выступаю категорически против того, чтобы в доме у свидетелей проходили обыски. Я против «карательного» правосудия и репрессивной правоохранительной системы!

С экологической точки зрения нам необходимы изменения в лесном и водном кодексах. Вода и хлеб — это главное, что нужно человеку для жизни. У нас страна с неограниченными ресурсами пресной воды, что дороже всякой нефти. Никто этим не занимается, никто не ценит наше богатство. Попав в СИЗО, я поняла, что страна, у которой неограниченные водные ресурсы, не может обеспечить заключенных бутылкой воды. Это немыслимо. Этот вопрос и вопросы, касающиеся охраны природы, по существу жизни человека, я также намерена поднимать. 

Помимо этого, необходимо регулировать сферу строительства. Центр Москвы должен быть закрыт абсолютно для всякого новостроя раз и навсегда! Центр необходимо объявить особой охранной зоной, где любой, кто хочет использовать территорию в своих целях, должен будет восстанавливать и приводить в порядок любые старые здания и размещать, например, офис лишь в тех пределах, в которых оно позволяет. Нет ни одного европейского города, где так варварски относились бы к своему собственному наследию. Центр Москвы — это особая зона, которая должна быть под охраной во всех отношениях. Та же экология часто страдает при строительстве новых зданий как, например, на Сретенке, где из-за строительства апарт-отеля пытались вырубить часть сквера. 

Москву надо сохранять. Пусть главный архитектор Кузнецов тратит свою энергию на то, чтобы сохранить город и его центр в том виде, в котором он есть. Это ведь не только московская, но и федеральная ценность. Люди приезжают в столицу со всей страны: интеллектуальный, финансовый потенциал стягивается в Москву. Огромная территория богатейшей страны, которая опустошается и постепенно вымирает. А в Европе вы передвигаетесь из одного города в другой и находитесь в одинаковых условиях социального обеспечения, потребляете те же продукты, услуги и не видите разницы. Мы же опустошаем страну и сгребаем все в один столичный город или города-миллионники. И от этого хорошо не становится ни москвичам, ни тем, кто сюда приезжает.

— Как вы относитесь к процедуре многодневного и электронного голосования, которая нас ждет осенью?

— Я считаю, что три дня электронного голосования, возможно, были бы хорошим решением, если бы у людей, в том числе и у меня, было доверие к электронной сфере. Если бы мы знали, что она защищена и на нее никто не будет влиять, что не будет взломов и вбросов. А в это мало кто верит.

Я как глава градостроительной комиссии (Кетеван Хараидзе является главой комиссии по градостроительству и землепользованию Совета депутатов МО Тверской — прим. ред.) в течение нескольких лет наблюдала, как у нас проходят публичные слушания, которые были заменены на общественные обсуждения на портале «Активный гражданин». Поэтому я не верю в электронное голосование. У нас в стране пока нет созданного механизма, обеспечивающего доверие даже к обычным обсуждениям, не то, что к выборам в Думу. Электронный формат может быть легко использован в сомнительных целях.

— Если в самом Центральном избирательном округе Москвы победите не вы, то кому из своих оппонентов вы желаете победы?

— В первую очередь я желаю победы себе. Потому что я знаю, чего я хочу и что могу сделать. Я знаю, что у меня нет абсолютно никаких ограничений: ни в моральном, ни в физическом, ни в человеческом отношении. Потому что единственное, что от меня останется — это память. 

Сейчас очень многие удивляются, почему был поднят такой шум в связи с моим задержанием. Ведь на митингах я не выступаю, не свечусь ни на каких телеканалах, начиная с федеральных и заканчивая оппозиционными. Но я могу сказать, что есть конкретные люди, конкретные улицы, конкретные дома и конкретные районы, для которых я что-то значу, и они это знают. Эти люди и активизировались, когда меня увезли. 

Когда нас выбрали муниципальными депутатами в 2017 году, я заявила среди своих коллег, что когда в городе проходят демонстрации (а Тверской район — это особый, уникальный район и все демонстрации проходят именно у нас), и люди заявляют, что их права нарушаются, необходимо дежурить на улице и в ОВД Тверского района. Некоторые коллеги согласились, некоторые ничего не сказали. Но с тех пор не было ни одной публичной акции, во время которой я бы не дежурила в ОВД и не отслеживала ситуацию. Я считаю, что острая общественная реакция связана с моей общественной позицией, построенной на критике неправильных решений, принимаемых властью.

— Как вы считаете, почему этой осенью москвичи должны проявить политическую активность и прийти на избирательный участок?

— Это дни (дни голосования — прим. ред.), которые позволяют людям показать свою гражданскую позицию. Я не призываю голосовать за меня или за кого-то другого. Но я призываю всех россиян встать и показать, что мы являемся гражданским обществом. Если вы не показываете, что вы есть, то не исключено, что о вас будут просто «вытирать ноги». Подделать подписи можно, но лишь в каких-то определенных пределах. Все фальсифицировать невозможно. 

У всех нас есть убеждения, по которым можно голосовать за кого угодно, а есть страх, что уволят с работы. В некоторых случаях даже были указания фотографировать, брошенный бюллетень и отправлять руководству. За такое должно быть введено уголовное наказание. Необходимо запретить заходить в помещение для голосования с мобильными телефонами и со всеми устройствами, которые позволяют фотографировать процесс. 

До того, пока у нас технический уровень не будет доведен до такого состояния, которое абсолютно исключит сбой программ и хакерские атаки, с электронным голосованием, как мне кажется, стоит повременить. А людей я призываю: приходите на участки для голосования! Приходите своими ножками и покажите, что вы есть!

Напомним, по Центральному избирательному округу №208 в Государственную Думу РФ также баллотируются член ЦК КПРФ Нина Останина (КПРФ), депутат Мосгордумы Магомет Яндиев (СРЗП), муниципальный депутат Яков Якубович (Партия Роста), предприниматель Дмитрий Кошлаков-Крестовский (ЛДПР) и другие.

Ранее в интервью «Московской газете» кандидат в депутаты Госдумы по 208-му избирательному округу, действующий депутат Мосгордумы Сергей Митрохин рассказал о самых «горячих» точках Москвы.