Финансовые аналитики посчитали КПД энергометаллургической сделки России с Ираном

Иран будет поставлять России газовые турбины и автозапчасти в обмен на российскую сталь. Об этом сообщил министр торговли и промышленности Ирана Сейед Резу Фатеми Амин, с которым еще 25 мая провёл встречу в рамках Ирано-Российского торгового форума и заседания межправкомиссии России и Ирана министр энергетики России Александр Новак

Ранее турбины для российского энергетического сектора производила немецкая компания Siemens, покинувшая рынок РФ. Теперь Россия нашла полноценную замену европейскому технологическому импорту, а также новый рынок для пострадавших от санкций российских металлургов?

Возможно, речь идет о разновидности так называемого параллельного импорта, то есть о поставках запчастей и продукции без согласия правообладателей, предположил в комментарии «Московской газете» аналитик «Финам» Алексей Калачёв.

«Иран не входит в число лидеров по разработке и производству газовых турбин, но может получать или производить самостоятельно какие-то турбины или комплектующие для них по соглашениям с ведущими мировыми компаниями энергетического машиностроения», – пояснил эксперт.

Еще более реальна ситуация с автозапчастями и компонентами, добавил Алексей Калачёв: «Предприятие Iran Khodro является крупнейшим иранским автопроизводителем, который занимается выпуском автомобилей не только собственных марок, но и сборкой машин других брендов по соглашениям с автоконцернами Mercedes-Benz, PSA, Renault, Hyundai и Suzuki. То есть эта компания имеет потенциальную возможность поставлять комплектующие для перечисленных марок».

По словам собеседника издания, российские производители могли бы, например, направлять в Иран электротехническую, а также холоднокатаную сталь для штамповки деталей автомобильных корпусов, часть продукции, которой до введения санкций предназначалась для европейского рынка. Теоретически тут можно выстроить некоторые технологические цепочки.

«Российским металлургам, особенно тем, которые от европейского экспорта получали около одной трети своей выручки, следует искать новые рынки сбыта, — считает Алексей Калачёв. — В отличие от сырьевых товаров, для которых всегда есть потенциал спроса в Китае, Индии и других стран Юго-Восточной Азии, стальной прокат на Восток сложно пристроить. Дело в том, что как раз Китай, Индия и Япония – это лидеры мировой черной металлургии. Один только Китай производит более половины всей стали в мире, а весь регион, включая Южную Корею, Индонезию и Вьетнам – более 70%. Поэтому страны Ближнего Востока и Персидского залива для российской металлопродукции кажутся более перспективными направлениями экспорта».

При этом, как заметил эксперт, Иран больше бы интересовали поставки из России цветных металлов, чем стали, поскольку Иран сам входит в топ-10 стран по объемам производства стали (10-е место с долей около 1,5% мирового производства, в то время как Россия – на 5-м месте с долей около 4%).

«Тем не менее металлургическая продукция с высокой добавленной стоимостью могла бы найти спрос на этом рынке», — добавил Алексей Калачёв.

По словам эксперта Института энергетики и финансов Даниила Каткова, иранский и российский рынки отличаются по своим объёмам. «Иранские газовые турбины смогут заместить только какую-то часть необходимых российскому рынку турбин», — рассказал эксперт «Московской газете».

«Иранцы сами занимаются импортозамещением из-за санкций и достигли 80% импортозамещения в нефтегазовом секторе (по крайней мере по отчётности, которая предоставляется иранскому правительству). Но, скорее всего, иранские турбины не сравнятся с турбинами, которые делал Siemens, ушедший с российского рынка. На крупнейшем иранском газовом месторождении Южный Парс с прошлого года наблюдаются проблемы, и Иран может столкнуться с падением добычи газа: из-за быстрой разработки может упасть давление в пластах, что грозит падением объёмов добычи. Для решения проблемы нужны западные технологии, мощные паровые установки, чтобы поддержать давление в пластах», — пояснил экономист.

Собеседник издания добавил, что иметь хоть какие-то турбины лучше, чем не иметь никаких, но выгода сделки для России не только в этом.

«Россия будет поставлять Ирану не только сталь, но и первичные материалы вроде глинозёма, цветной руды. Раньше РФ экспортировала всё это в Европу. Иран входит в топ-20 стран по производству стали – с ней у Тегерана всё хорошо, но есть проблемы с цветными металлами и первичными материалами. Однако соглашусь, что сталь высокого качества или материал из стали с добавленной стоимостью будут востребованы в Иране. А России поможет не сокращать производство», — подчеркнул Даниил Катков.

Не получится ли так, что Иран будет делать нам турбины из нашей же стали? «Возможно. Но это технический вопрос: российская сталь может не подойти под иранские заводы», – отметил эксперт.

Как скажется технологическое отставание Ирана от Запада – качество иранских газовых турбин – на производительности российского энергетического сектора?

«Самое базовое – вопрос КПД, вопрос энергоэффективности. Сколько будет произведено электричества и сколько будет на это потрачено топлива. Вообще, с электроэнергетикой в Иране есть проблемы. Из-за того, что там очень дешёвая электроэнергия, иранцы потребляют её больше, чем производят, у них периодически отключают электричество и зимой, и летом. Они даже импортируют электроэнергию из Армении. КПД на иранских электростанциях достаточно низкий. Чиновники из прошлой иранской администрации заявляли, что его надо повысить на 10%. Был даже какой-то план сделать это к 2024 или 2026 году. Но по факту немногое доводится до конца», — заключил Даниил Катков.