Самое страшное, что могло быть перед выборами: сможет ли Эрдоган взять голоса пострадавших от землетрясения курдов?

Произошедшее в Турции землетрясение, самое сильное в истории страны с 1939 года, может иметь не только экономические, но и политические последствия, говорят собеседники «Московской газеты»

Катаклизм способен повлиять на энергетическую инфраструктуру Турции и общественно-политическую ситуацию в стране, считает политолог, востоковед Дмитрий Бридже.

«Если ущерб окажется достаточно сильным, он может привести к отключению электроэнергии и сбоям в работе энергетических учреждений. Всё это чревато нарушениями в поставках энергии и экономическими последствиями, — отметил политолог. — Кроме того, природная катастрофа может усугубить политическую и общественную напряжённость и повлиять на предстоящие выборы – в зависимости от того, как правительство и политические лидеры будут реагировать на происшедшее и на потребности затронутых трагедией сообществ».

«На настоящий момент погибших около 1500 человек, разрушено более 1000 домов, — сказал «Московской газете» кандидат политологических наук Камран Гасанов. — Ущерб для турецкой экономики ещё надо оценить. Учитывая, что события происходят на востоке и юго-востоке Турции, в районах, населённых курдами, со стороны государства требуется особенное внимание и поддержка, чтобы курды сейчас ощущали себя полноправными гражданами страны. Для Эрдогана это шанс проявить себя, заработать дополнительные очки как стороны всех граждан Турции, так и со стороны курдского меньшинства, поскольку голоса курдов могут оказаться решающими на выборах. Но здесь Эрдогану надо проявить себя эффективным менеджером. И спасательные работы – главная для этого возможность».

О сложном положении, в котором оказался президент Турции, рассказал «Московской газете» политолог, тюрколог Юрий Мавашев.

«Районы, в которых произошло землетрясение, — густонаселённые и неблагополучные. И тут такая трагедия. На мой взгляд, на этот раз турецким властям в ходе предвыборной кампании не удастся конвертировать международные очки во внутриполитические, как они любят делать: договориться о газовом «хабе» и выдать это как великую победу. После того, что произошло этой ночью, уже точно не получится. Отмечу, что Независимая группа анализа инфляции – ENAG – опубликовала исследование, согласно которому уровень инфляции в Турции в 2022 году составлял около 114%. И вместе с произошедшей трагедией это может создать негативный кумулятивный эффект для действующей власти. Тем более президент Турции представляет правящую партию. То есть теперь проблемы могут быть и у него, и у его партии. Могут возникнуть вопросы: достаточно ли мер предприняли власти, чтобы не было так много жертв землетрясения? Это, конечно, спекуляция и не очень справедливая. Землетрясения в этом регионе не новость. Но турки, как и россияне, придают очень много значения символике. Одним словом, это Восток. Лишь небольшая часть Турции находится в Европе, основная территория – в Азии, на Востоке. В общем, у Эрдогана может посыпаться предвыборная кампания. Ведь в Турции, стараниями Эрдогана, привыкли думать: «Мы всё можем, с нами считаются во всём мире – в Ливии, в Сирии, где угодно», а сейчас могут начать думать: «И что, и чего мы стоим как государство на фоне произошедшей трагедии?» Ведь в возникшей ситуации главным координационным центром выступает Эрдоган и его партия. Число погибших – около 1500 человек, и оно может увеличиться», — рассказал эксперт.

В текущей ситуации Эрдогану могут вспомнить и лесные пожары в Турции 2021 года, отметил Юрий Мавашев.

«Тогда Турция привлекала много иностранной помощи, включая российские самолёты, и тогда же турецкая оппозиция не преминула этим воспользоваться и стала задавать вопрос: «а где же турецкая авиация для тушения пожаров, почему её нет?» Сейчас тоже много стран изъявили желание помочь Турции в борьбе с последствиями землетрясения, и Анкара всю эту помощь принимает. Россия, Казахстан, Украина, Израиль, ЕС, Греция, Малайзия… Это нормальное поведение на международном уровне. Но вы когда-нибудь слышали, чтобы страны мира активно помогали США после произошедшего там торнадо или цунами, и чтобы США активно принимали эту помощь? А вот Турция вряд ли сможет решить возникшие проблемы самостоятельно. При этом, вспомните, Эрдоган сам решил пойти на досрочные выборы. Показал множество своих побед на международном уровне и готовность провести выборы в мае. И вот случилось то, что случилось», — отметил политолог.

Среди курдов Эрдоган не слишком популярен – хотя бы в части того, что в военном конфликте в Сирии турецкие вооружённые силы противостоят ополчению курдских провинций?

«Не совсем корректно проводить прямую линию между курдами, населяющими Юго-Восток Турции, и курдами, проживающими в Сирии, — подчеркнул тюрколог. — Курды Турции не равны Рабочей партии Курдистана в Сирии. Турки – это политическая нация: турки, курды, арабы и т.д. Многие журналисты этого не учитывают, говоря, что все курды ненавидят Эрдогана».

Но, конечно же, вопросов к политике Эрдогана у турецких курдов очень много, и, конечно же, на этих курдов влияет то, что происходит в Сирии, отметил Юрий Мавашев.

«К тому же, курды потеряли своё политическое представительство за счёт того, что Демократическая партия народов была практически выведена из политического процесса, поскольку её лидер Салахаддин Демирташ был посажен в тюрьму, и это была, так или иначе, «политическая пощёчина» турецким курдам. Хотя и после этого многие курды голосовали за партию Эрдогана, Партию справедливости и развития: они выделяют для себя как ориентир ислам, для них важна не национальная история, а религиозная. Я встречал курдов из Измира, очень республиканского турецкого города, где не очень-то любят Эрдогана, и они, а не кто-нибудь, говорили мне: «Эрдоган молодец, он строит дороги, мосты». И вот сейчас, перед выборами главная интрига в том, за кого будут голосовать курды, проживающие как раз в районе землетрясения. И это самое страшное, что могло произойти перед выборами», — считает политолог.

Кто в свете этого может быть самым сильным противников Эрдогана на предстоящих выборах?

«Оппозиция, состоящая из 6 частей, пока не объявила своего кандидата и должна сделать это в феврале. Кто из оппозиции мог бы быть в глазах курдов их представителем? Политик Экрем Имамоглу не является представителем курдов, но они теоретически могут проголосовать за него как за представителя консервативной политической ветви. Али Бабаджан, глава партии «Дэва», бывший премьер Турции, глава «Партии Будущего» Ахмет Давутоглу тоже показали себя как консерваторы. Салахаддин Демирташ – очень популярный среди курдов политик, но он в тюрьме. Кемаль Кылычдароглу, лидер Народно-Республиканской партии, – скорее всего, он и будет заявлен главным кандидатом от оппозиции, и курды могут за него проголосовать. А вот мэр Анкары Мансур Яваш не воспринимается курдами как позитивный персонаж, потому что состоял в националистической партии и говорил много чего антикурдского. Но, так или иначе, ситуация для Эрдогана стала сложной», – пояснил Юрий Мавашев.

В плане поддержки Эрдогана в Турции есть две категории курдов, сказал «Московской газете» политолог Дмитрий Бридже. Правящая партия понемногу набирала в последние годы голоса курдов, а оппозиция потеряла часть голосов после былого решительного преимущества.

«Курдские голоса в районах, где произошло землетрясение, разделились между Партией справедливости и развития и оппозиционной Народно-демократической партией. В целом, рост с годами числа голосов за партию Эрдогана в регионе даёт ему шанс победить на предстоящих выборах. Во всех городах региона ДПН потеряла поддержку сравнительно с парламентскими выборами в ноябре 2015 года. Тогда Партия справедливости и развития получила 11% голосов, а уже на парламентских выборах 2018 года – 18,8%. А ДПН потеряла голоса почти на 15% после показателей 2015 года, составлявших 85,53% голосов», — сообщил Дмитрий Бридже.