Мир меняется, а ООН – нет. Какие изменения назрели в международной организации

Накануне в Москве состоялась встреча генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша и министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, на которой, помимо обсуждения событий на Украине, затрагивались и более глобальные вопросы функционирования Организации Объединённых Наций. По её итогам Лавров уверенно заявил, что право вето, которое есть у 5 государств — постоянных членов Совета Безопасности, отменяться не будет. Дипломат назвал это право одной из несущих опор всемирной организации, без которой она пойдёт в разнос

Интересно, что с точкой зрения о невозможности отмены права вето согласился и Гутерриш. «Я не думаю, что можно будет получить большинство в две трети в Генеральной Ассамблее, и чтобы все пять стран с правом вето согласились с этим для того, чтобы изменить право вето», — сказал генеральный секретарь.

Процедура, действительно, выглядит крайне сложной и практически нереализуемой в формально-юридическом плане. Между тем, дискуссии вокруг такого права пяти государств ведутся давно. Дело в том, что данная норма де-факто нарушает принцип о равенстве всех суверенных государств. В ООН два основных руководящих органа — Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. В работе Генассамблеи принимают участие представители всех стран-членов организации, и решения принимаются простым большинством или двумя третями голосов, однако её резолюции носят в основном рекомендательный характер. А вот резолюции Совбеза обязательны к исполнению всеми членами ООН, и для принуждения к их выполнению в исключительных случаях может быть даже применена сила. Но Совет Безопасности включает в себя лишь 15 стран — 5 постоянных членов и 10 сменяемых, которые избираются на двухлетний срок решением Генассамблеи. Постоянными членами фактически стали страны, победившие во Второй мировой войне — Великобритания, США, Франция, Китай и Россия (правопреемница СССР). Резолюции Совбеза также принимаются большинством голосов его членов, но любой из постоянных членов СБ может наложить вето на проект резолюции, и в этом случае резолюция не будет принята, даже если за неё проголосовали все остальные члены.

Как несложно заметить, состав постоянных членов СБ включает в себя страны с фундаментально разными взглядами на основные международные кризисы и миропорядок в целом. Россия и США уже стали геополитическими антагонистами, причём довольно давно, у Китая тоже есть своя особая позиция по основным проблемам. И использование права вето одним из постоянных членов СБ резко снижает эффективность этого органа. Любая из 5 стран может заблокировать неугодное ей решение, даже если с ним согласны все остальные. Такое положение обесценивает другую важную инициативу — расширение состава Совбеза и возможное наделение статусом постоянных членов большего числа стран, которое уже не первый год предлагается Индией, Бразилией и рядом других государств.

«Перспектива расширения Совета Безопасности обещает множество дипломатических интриг, закулисных переговоров, хитрых многоходовых комбинаций. Однако, как ни расширяй состав Совбеза, каких новых членов туда ни включай, при сохранении права вето и при явных расхождениях постоянных членов во взглядах на фундаментальные международные проблемы, проку от этого будет мало. Скорее, наоборот: «демократизация» при сохранении старых процедур еще больше усложнит достижение договоренностей», — объясняет политолог Андрей Кортунов.

Эксперт напомнил, что именно РФ регулярно прибегает к этому праву, блокируя те или иные проекты резолюций. Так, в 2016–2018 годах Москва ветировала 9 резолюций СБ, касавшихся в том числе конфликтов в Сирии и Украине. Право вето фактически даёт «большой пятёрке» гарантии абсолютного суверенитета, тогда как у двух сотен других государств такой гарантии нет.

Специалисты по международному праву подчёркивают, что путь для изменения основополагающих процедур организации всё-таки существует. В ст. 109 Устава ООН прописана возможность созыва генеральной конференции, которая может быть организована по решению двух третей голосов Генассамблеи и 9 любых членов Совбеза. И в этом случае вето не сработает. Генеральная конференция сможет вносить любые самые радикальные изменения в принципы деятельности ООН, но такой механизм ни разу в истории не применялся, поскольку при таком развитии событий велик риск прекращения существования ООН в принципе или утраты её значения как всеобъемлющей структуры мирового масштаба.

С ужесточением глобального противостояния риторика о необходимости реформировать ООН также обострялась. Так, ещё в 2015 году Украина предложила лишить Россию права вето в Совбезе, а представитель страны в ООН Юрий Сергеев заявил, что эту инициативу поддерживают несколько десятков государств. Киев в принципе поддерживал и отмену права вето как такового. И с этим, как ни парадоксально, согласилась Франция, сама обладающая этим исключительным правом. Однако до сих пор эти разговоры ни к какому практическому результату не привели. В 2022 году президент Украины Владимир Зеленский повторно призвал лишить РФ прав члена ООН. Между тем, ранее президент РФ Владимир Путин уже высказывал своё отношение к подобным инициативам. Он заявил, что, в случае разрушения механизма вето в Совбезе, организация умрёт в тот же день и станет обычной дискуссионной площадкой. Такие заявления дают понять, что, по крайней мере при нынешнем накале страстей, безболезненно для ООН изменить его основы, в т. ч. право вето, не получится. Россия, наверное, сейчас скорее покинула бы ООН вообще, чем смирилась бы с ограничением своих привилегий.

Но есть и другое важное направление для реформ, консенсус по которому более вероятен. Старший научный сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Владимир Оленченко рассказывает, что уже долгое время страны, набравшие большой политический и экономический вес в последние десятилетия, выступают за увеличение числа постоянных членов СБ. С такими предложениями, в частности, выступают Япония, Германия, Индия и т. д. В этом случае ожидаются активные дискуссии о том, кого стоит включить в «клуб избранных», а кому в такой чести надо отказать. Но сама необходимость такого расширения споров вроде бы не вызывает. После сегодняшних переговоров Лавров также заявил, что Россия в целом поддерживает эту идею. «Мы не раз подчеркивали, что мы хотим видеть представителей Азии, Африки, Латинской Америки в составе этого органа на постоянной основе. Напрямую упоминали наших партнеров из Индии и Бразилии, в частности. Но обязательно при этом должна быть и кандидатура от Африки», — сказал российский министр.

Эта мера в теории действительно могла бы повысить демократичность Совбеза и обеспечить более справедливое представительство, однако, как уже говорилось выше, без упразднения права вето эффективность СБ в решении международных проблем вряд ли возрастёт. А вот споров и разногласий явно станет больше, поскольку число «избранных» государств, у каждого из которых есть свои взгляды на мир, вырастет.

Впрочем, международное сообщество всё-таки требует подотчётности и от «большой пятёрки», и эта тенденция, пусть медленно и с трудом, берёт верх над стремлением «великих держав» к исключительности.

26 апреля 2022 г. Генеральная Ассамблея приняла весьма важную в этом отношении резолюцию. Отныне после любого применения вето в Совбезе будет созываться официальное заседание Генассамблеи, на котором представитель страны, применившей вето, будет обязан объясниться по поводу такого поступка и аргументировать перед всем международным сообществом необходимость своего шага. Инициатором резолюции выступил Лихтенштейн. Лавров в вышеупомянутом выступлении заверил, что Россия всегда сможет пояснить свою позицию при использовании права вето. Но здесь вопрос уже не в том, сможет ли РФ аргументировать свои действия, а в том, как остальной мир воспринимает её аргументы. Показательным было голосование Генассамблеи 2 марта по резолюции по Украине.

Точки зрения о том, что отмена права вето приведёт к негативным результатам, придерживается не только Владимир Путин. Профессор Национального автономного университета Мексики, доктор наук в области международных отношений Ана Тереса Гутиеррес дель Сид также утверждает, что такая реформа привела бы к разрушительным последствиям для глобального мира, сделав его ещё более подверженным влиянию США и Запада в целом. Но здесь мировому сообществу в любом случае придётся выбирать: либо равноправие суверенных государств становится юридической реальностью, либо эффективность ООН и дальше будет оставаться на низком уровне, поскольку одна страна сможет блокировать общее решение множества других государств. Во втором случае велик риск того, что ООН повторит судьбу Лиги Наций. Эта организация, имевшая схожие с ООН цели, так и не смогла предотвратить Вторую мировую войну и уже во время этого катастрофического конфликта фактически самораспустилась.

За почти 80 лет, прошедших с момента создания ООН, мир необратимо изменился. И попытки сохранить международные процедуры и механизмы в неизменном виде ведут к их устареванию. Они просто перестают соответствовать современным реалиям. Эти попытки особенно губительны потому, что за ними в действительности кроется стремление маленькой группы государств во что бы то ни стало сохранить своё исключительное положение, даже в ущерб глобальной безопасности. Страна, применяющая вето, фактически выбирает бездействие, лишь бы не был принят документ, который её не устраивает. Такая позиция напоминает принцип «так не доставайся же ты никому», известный по русской классической драматургии. Вспоминаются и знаменитые слова Путина «Зачем нам такой мир, в котором не будет России?» История знает примеры исчезновения самых великих государств, казавшихся вечными, но остальной мир продолжает жить и развиваться.