Отказ от пацифизма уже произошёл. Против кого вооружается Япония?

Обстановка в регионе Восточной Азии, расположенном неподалёку от российского Дальнего Востока, в последние дни сильно обострилась сразу по нескольким направлениям

Сегодня южнокорейская боевая авиация была поднята на перехват беспилотников, пересёкших воздушную границу над 38-й параллелью со стороны КНДР. Последнее подобное нарушение воздушного пространства Южной Кореи дронами происходило в 2017 году. В это же время тайваньские военные заметили приближение к острову китайских кораблей и самолётов, из-за чего боеготовность ПВО и ВМС частично признанного государства также была усилена. В китайской армии заявили, что около острова, который Пекин считает своим, проводятся учения. Наконец, японский МИД выразил решительный протест китайской стороне в связи с нарушением границы территориальных вод Японии военными кораблями Поднебесной, находившимися на чужой территории в течение трёх суток. Неудивительно, что взрывоопасная обстановка в регионе, в том числе регулярные ракетные испытания Северной Кореи и растущие территориальные претензии Китая, ускоряют модернизацию военной доктрины Японии и её приведение в соответствие с современными угрозами.

Правящая Либерально-демократическая партия Японии, начиная с периода премьерства Синдзо Абэ, последовательно продвигает идею отказа от безусловного пацифизма, навязанного стране по итогам Второй мировой войны. В Конституции 1947 года прописан запрет на создание полноценных вооружённых сил, использование наступательных вооружений, таких как баллистические ракеты, и ведение военных операций за рубежом. Однако японские власти в последние годы всё громче говорили о том, что такая стратегия не отвечает интересам страны в текущих условиях, когда появилась реальная военная угроза со стороны Китая и КНДР. Наконец, в 2021 году парламент принял закон, позволяющий провести референдум для изменения искомой 9-й статьи Конституции, устанавливающий ограничения в военной сфере. Закон был принят при поддержке всех ведущих политических сил Японии. Уже летом нынешнего года курс на милитаризацию получил поддержку избирателей, которые отдали предпочтения ЛДП на выборах в верхнюю палату парламента. Сохранивший пост премьер-министра Фумио Кисида выступает за рост военных расходов и большую самостоятельность страны в формировании своей оборонной политики.

Профессор МГИМО Дмитрий Стрельцов отмечал, что вопрос о конституционных изменениях вряд ли будет сразу вынесен на повестку дня. Пока так и произошло – референдума не случилось. Но и без этого Токио наращивает свою военную мощь. В начале декабря стало известно о намерении Японии закупить у США от 400 до 500 крылатых ракет «Томагавк», что станет беспрецедентным наращиванием японского военного потенциала за всю послевоенную историю.

Последним примером массированного боевого применения «Томагавков» стала атака американских ВМС в 2018 году, с большого удаления уничтожившая один из ключевых военных аэродромов Сирии вместе с авиатехникой и складами. Но этим серьёзным оружием японское оборонное ведомство ограничиваться не намерено. Несколько дней назад Минобороны сообщило о планах построить собственные корабли противоракетной обороны. Также в самом разгаре находится программа по переоснащению сухопутной и морской авиации, в которую уже несколько лет поступают партии американских истребителей пятого поколения F-35.

Таким образом, вектор на значимое укрепление военной мощи Японии уже не вызывает сомнений. Главным остаётся вопрос, против кого вооружается Страна восходящего солнца. Заместитель проректора по международным отношениям Дальневосточного федерального университета Никита Смирнов считает, что Токио вынужден модернизировать свои силы самообороны (официальное название армии Японии) из-за ситуации в регионе, напряжённости вокруг Тайваня, ракетно-ядерной программы КНДР и территориальных притязаний Китая. Однако эксперт не ожидает, что Япония в обозримом будущем сама может инициировать наступательные военные действия против кого-либо из соседей. Это не нужно ни обществу, ни властям страны.

Угроза России в этом контексте может быть лишь теоретической. Дело в том, что в принципе любое наращивание военной активности близ российских границ вызовет ответную реакцию, даже если реальной угрозы столкновения нет. Смирнов указывает, что развёртывание собственной системы радиолокационных станций рядом с Курилами, Охотским и Японским морями влечёт потенциальные риски для российского Тихоокеанского флота. Но эта японская угроза, даже если её воспринимать именно как угрозу, не выходит за рамки соревнования военных потенциалов. На реальную конфронтацию с РФ Токио пойти вряд ли решится, хотя формальная причина вроде бы и есть. Токио со времён окончания Второй мировой не признаёт перехода под контроль СССР островов Курильского архипелага Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи. Согласно японскому законодательству эти территории до сих пор считаются незаконно находящимися в составе России. Однако речи о попытке их силового возвращения никогда не шло. Во-первых, сама Япония даже при наращивании военных возможностей вряд ли всерьёз рассматривает наступательное столкновение с ядерной державой. Во-вторых, эту идею не поддержали бы США – главный военный союзник Токио, гарантирующий безопасность Японии в том числе посредством своего «ядерного зонтика». Самое жёсткое высказывание, прозвучавшее из уст американского представителя, относится к началу февраля 2022 года. Тогда посол США в Японии Рам Эмануэль напомнил, что Вашингтон признаёт суверенитет Японии над Южными Курилами, и призвал Россию и Японию скорее заключить мирный договор по итогам Второй мировой, добавив, что поддерживает усилия сторон по мирному разрешению территориального спора. Очевидно, что о поддержке США каких-либо силовых действий речь не идёт.

В 2019 году министр иностранных дел РФ Сергей Лавров говорил, что Россия готова в соответствии с советско-японской декларацией 1956 года передать японской стороне Шикотан и Хабомаи в обмен на заключение мирного договора. Позже договорённости сорвались, но юридический задел для их восстановления существует. К тому же есть принципиальная разница между защитой от внешнего нападения того, что уже де-юре и де-факто находится в составе Японии, и силовой попыткой вернуть территории, утраченные почти 80 лет назад.

Можно представить, что Токио применит силу при попытке Китая занять архипелаг Сенкаку, который Пекин называет своим, но фактически контролирует Япония. А вот вообразить ситуацию, при которой японское правительство отдаст приказ на применение армии против РФ с целью вернуть Курилы, очень сложно. Такие действия не получили бы достаточной международной политической поддержки и вряд ли привели бы к военной помощи со стороны союзников, а благополучие экономики и населения было бы поставлено под большую угрозу. В конце концов, Токио ждёт 80 лет, может подождать и ещё, а политики продолжат зарабатывать предвыборные очки на теме возвращения Курил.

Однако, совсем не учитывать рост военного потенциала Японии нельзя. Только в следующем году оборонный бюджет страны вырастет с $40 до $51 млрд, а к 2027 году он по планам должен достичь 2% ВВП или свыше $80 млрд, чем Япония приведёт свои военные расходы в соответствие с натовскими стандартами. России в своей оборонной стратегии придётся это учитывать, но говорить о том, что Япония вооружается против РФ, было бы большим преувеличением. У Токио хватает и других потенциальных противников в регионе, которые сами демонстрируют воинственность, поэтому задач для возрождающейся японской армии хватит и без Курил.