Московская лимита и либерота

Москва во все времена была «магнитом», притягивавшим к себе людей из российской глубинки.

Приезжали сюда по разным причинам: кто-то учился, а потом оставался жить в Первопрестольной, кого-то переводили по работе, кто-то переезжал по семейным обстоятельствам, а кто-то просто хотел вырваться из скучной провинции и окунуться в до невозможности «веселую» московскую жизнь. И, наверное, со времен царя Гороха сложились в столице две основные категории людей – москвичи и «приезжие». Последних еще называют «лимитой», «понаехавшими» и даже «поненауехавшими».

«Понаехавшие» нередко оказывались людьми более энергичными и предприимчивыми, поскольку им, в отличие от «коренных», приходилось пробиваться в московской жизни, рассчитывая только на собственные силы. И многие – пробивались. Собственно, основная часть более чем 12-миллионного населения российской столицы сегодня и состоит из экс-«лимитчиков», или, в лучшем случае, из москвичей во втором поколении, привезенных в Москву родителями. Во всяком случае, статистика говорит о том, что коренных москвичей в третьем поколении в столице проживает, при самом хорошем раскладе, не более 5 процентов.

Остальные – «понаехавшие».

Конечно, это вовсе не чисто российская особенность, и фразу «родиться в провинции, а умереть в Париже» придумали не у нас. Еще в те времена, когда даже Париж был захудалой Лютецией, в столицу Римской империи стремились люди из провинций, и им тоже было трудно. Называли их, правда, не «лимитчиками» а «варварами», но дело же не в названии. Для получения римского гражданства «варварам» надо было еще попотеть на великих стройках местных императоров, повоевать за Рим где-нибудь в дикой Британии, или, в крайнем случае, стать знаменитым гладиатором, зарезать на арене Колизея , толпу коллег и стадо львов, выжить, и получить таки заветное звание римлянина и право презрительно сплевывать при виде чужеземцев, мол, понаехали тут…

Словом, там, где была столица и провинция – там люди из провинции стремились стать столичными штучками, а значит, в любой столице были «коренные» и «понаехавшие». И везде «коренные» не очень доверяли «понаехавшим», опираясь на горький исторический опыт все того же Рима, разваленного готским королем Алларихом. Как ни крути, а этот подлец Алларих тоже был приезжим, да еще и без регистрации…

Так оно и дошло до наших дней.

Натуральные коренные москвичи, чьи предки поселились в столице в незапамятные времена, по большей части, спокойно относились к приезжему люду. Ну, приехали, и приехали, Москва большая, места всем хватит. Конечно, особой радости по поводу «понаехавших» москвичи не испытывали, и, скажем, невеста-«лимитчица» нередко воспринималась не иначе, как «охотница за пропиской». Но в целом к «новым москвичам» столичный люд относился с пониманием, ибо подавляющая часть этого «люда» и сама родилась не в Москве, и детишки-москвичи, отдыхавшие летом «в деревне у бабушки», были не исключением, а, скорее, правилом.

Но если в советские времена «лимита» оставалась чисто социальным явлением, то сегодня она стала явлением политическим. Не потому, что все «понаехавшие» вдруг ударились в политику – им-то как раз по митингам бегать некогда, они работают.

«Фактор лимиты» стали активно использовать люди из «новой элиты», именующие себя «оппозиционерами», «революционерами» и прочими «аристократами духа».

Особенно это проявилось в преддверии предстоящих в марте следующего года президентских выборов. Тут впору говорить о бурной кампании, развернутой оппозиционерами-революционерами против «понаехавших», оказавшихся у кормила московской власти. Во всяком случае, бить по «пришельцам» из здания на Тверской,13 стало модным, и, видимо, прибыльным во всех смыслах делом.

Как правило, бьющие первым делом упоминают немосковское происхождение большинства нынешних столичных начальников. В самом деле, мэр Сергей Собянин – из какого-то Богом забытого ханты-мансийского села Няксимволь; его заместитель по ЖКХ Петр Бирюков – из курской деревни с малопонятным аристократическому уху названием Старый Бузец; другой заместитель, по строительству, Марат Хуснуллин – из Казани, а третий заместитель, по транспорту, Максим Ликсутов – и вовсе из эстонской Локсы. И если внимательно перелопатить биографии московского начальства, то действительно окажется, что в графе «место рождения» у большинства написано все что угодно, но только не Москва. 

Словом, понаехали.

Упомянув для затравки это обстоятельство, можно уже спокойно критиковать все, что делают «понаехавшие». Скажем, каждый уважающий себя «аристократ духа» обязательно хотя бы раз прошелся по «собянинской плитке» на московских тротуарах.

– Плитку придумали, потому что мэр – не москвич, и ему не дорог наш московский асфальт, – говорят оппозиционеры-революционеры. – Ату его в Няксимволь!

По такой же универсальной схеме аристократы духа ругают «лимитчика» Бирюкова за программу «Моя улица», «иногороднего» Хуснуллина – за программу реновации, «иностранца» Ликсутова – за новые дорожные развязки, а остальных «понаехавших» –  еще за что-нибудь. 

Если хотя бы беглым взглядом окинуть программы аристократов духа из числа метящих, например, в мэры Москвы оппозиционеров-революционеров, то окажется, что все эти программы битком набиты грандиозными политическими «рецептами» на все случаи жизни. Космический глобализм взглядов таких кандидатов поражает воображение до тех пор, пока не выясняется, что эти господа «забыли» рассказать о том, как, по их мнению, должен конкретно развиваться столичный мегаполис; как быть с Новой Москвой; как и куда переселять москвичей из становящегося все более опасным ветхого жилья в новые дома; как модернизировать инженерную инфраструктуру города; как продолжать программы «Моя улица» и «Наш двор», а также региональную программу капитального ремонта многоквартирных домов; сколько еще детских садов нужно городу; какое количество вытрезвителей должно быть на каждый миллион москвичей, и надо ли строить в столичных спальных районах собачьи площадки в дополнение к детским и спортивным.

И прочее неглобальное, скучно-заземленное да мелкотемное, которого в программах «аристократов духа» не было, нет, и, судя по всему, не будет. Потому что одно дело – орать на площадях про «прогнившую власть» и завлекать неразумных недорослей на «прогулки по Тверской» под дубинки ОМОНа. И совсем другое – управлять  огромным городским хозяйством, требующим каждодневного внимания власти и упорной работы тысяч и тысяч специалистов. Но к чему нашим аристократам эта заморочка, если куда проще критиковать все и вся, обвиняя мэрию и мэра во всех смертных грехах, при этом не предлагая взамен ничего конкретного, и продолжая кормить сограждан громкими лозунгами на тему «долой всех!».

Ну, долой, а дальше-то что? 

Да, Собянин и его команда – не идеальны, и ошибок у них хватает, и явных недоработок, и непродуманные прожекты у них тоже имеются, и бюрократии в иных столичных офисах хоть отбавляй. Но при Собянине в Москве появились по-европейски аккуратные пешеходные улицы, обновлены сотни парков и скверов, возродились знаменитые московские бульвары, строятся новые станции метро и кольцевая железная дорога, а на месте пустыря в самом центре столицы буквально на днях появился космической красоты комплекс «Зарядье». При Собянине власть научилась слышать и слушать москвичей, и чиновники теперь рапортуют о своей работе не только вышестоящему начальству, но, пусть нехотя, сквозь зубы, отчитываются и перед жителями своих районов. При Собянине с фасадов московских домов исчезла уродливая реклама, небо над улицами в центре столице уже не закрывают переплетения троллейбусных и прочих проводов. Да и сотни раз руганная гранитная тротуарная плитка, впервые использованная в столице при Собянине – не так уж и плоха. Хотя, очень может быть, кому-то милее кособокий асфальт на тех же тротуарах в былые времена.

Можно по-разному относиться к нынешнему московскому градоначальнику, его политическим взглядам и партийным пристрастиям. Возможно, кому-то не нравится его почти «баскетбольный» рост, и кто-то уверен, что Москве нужен мэр-карлик. Но, даже люди, не причисляющие себя к «фанатам» мэра, не могут не признать: при Собянине Москва стала красивее и чище, а жить в городе стало удобнее и безопаснее.

И что отвечают на это аристократы духа?

– Собянин – оленевод, а его команда – «лимита»! – брезгливо зажимают носы аристократы духа. – И вообще, они не москвичи!

Но откуда взялись в Москве сами критики-«аристократы»?

Они что, прямые потомки боярина Степки Кучки, зарезанного киевским князем Юрием Долгоруким, улучшенная копия которого сидит на лошади на площади напротив мэрии на Тверской? Нет? Не прямые потомки? А ведь Кучка –  единственный известный нам стопроцентно коренной москвич. И, по логике отечественной либераты, княже Юрий, прискакавший в Москву из Киева, обыкновенная «лимита»! – понаехавший. А они, аристократы духа – не понаехавшие.

Вот генеральный критик и профессиональный борец за борьбу Алексей Навальный – кандидат в президенты России с корнями на Украине, в Киевской области. Вот еще один кандидат –  в мэры Москвы – экс-депутат Госдумы и член то «Справедливой России», то «Яблока» Дмитрий Гудков – из Коломны. Активистка Савеловского района Москвы, администратор группы в Facebook «Москвичи против сноса» Кэри Гуггенбергер – гражданка США. Ее отец – Эндрю Гуггенбергер – из Миннесоты. Начальник штаба Навального, член ФБК Леонид Волков, успевший поработать на «ПАРНАС» в Новосибирской и Костромской областях, родом из солнечного Екатеринбурга и.т.д., и т.п.

По данным Telegram-канала «Кремлёвская прачка», «из 239 оппозиционных муниципальных депутатов, победивших на муниципальных выборах в Москве, 118 имеют московскую прописку».

«Дорогие москвичи, голосовавшие за приезжих, теперь у вас будет все, как в Коломне и Гудкова – стильно, молодежно…», – отмечает «Кремлёвская прачка».

И ведь нет ничего плохого в том, что человек родился в провинции. Все-таки большая часть России и есть провинция, и там живут люди, наши сограждане. Да и Москва строилась, как столица быстрорастущей империи, из разных уголков которой в Первопрестольную стекались, и стекаются – далеко не самые глупые люди, веками отстраивавшие и обустраивавшие стольный град.

Плохо, когда господа, именующие себя либералами и демократами, вдруг начинают оценивать других не по реальным делам, а по штампу в паспорте и месту рождения.

Можно миллион раз обругать пресловутую «собянинскую плитку», «хуснуллинскую реновацию» и «бирюковскую Тверскую». Но после Сергея Собянина, который родом из Няксимволя, и после Петра Бирюкова, который родом из Старого Бузца, и после Марата Хуснуллина, который родом из Казани, в Москве останутся дома, парки, дороги, станции метро, пешеходные улицы, отреставрированные исторические особняки и модернизированные инженерные коммуникации.

Что останется в Москве после Алексея Навального, Дмитрия Гудкова, Леонида Волкова и иже с ними? Кадры хроники, повествующие о «прогулках по Тверской»? Или дело «Кировлеса»? Или листовки, наполненные ложью и ядом? Или протоколы тайных собраний, на которых обсуждалось, как лучше устроить «майдан» на Красной площади, да чтобы трупов побольше?

И что, все-таки, лучше – быть такой «лимитой», как Собянин, или такой «либератой», как Навальный?

Вот в чем вопрос.