Общественники требуют увековечить память советских бойцов, покоящихся в «тверской Катыни» на территории ГМК «Медное»

По официальной версии, здесь захоронены более 6 тысяч польских офицеров, расстрелянных органами НКВД в 1940 году, однако многие ученые и общественники оспаривают такую трактовку событий

23 августа в Твери прошел круглый стол, на котором говорилось о необходимости увековечения памяти бойцов РККА, погибших в 1941 году в боях за село Медное и умерших в располагавшихся поблизости полевых госпиталях.

Многие из этих солдат похоронены на территории Государственного мемориального комплекса «Медное», посвященного памяти жертв политических репрессий. Еще недавно сама возможность захоронения здесь советских бойцов и командиров категорически отрицалась многими политиками и публицистами, однако сейчас это можно считать доказанным фактом.

В июне 2019 года «Московская газета» писала о том, как силами общественного деятеля и книгоиздателя Максима Кормушкина были установлены имена двух бойцов РККА, похороненных на территории ГМК «Медное»: это Сергей Васильевич Куваев и Федор Николаевич Беспалов. Удалось разыскать родственников Сергея Куваева: выяснилось, что они давно искали данные о нем, но не могли установить точного места захоронения. Однако при помощи общественников это было сделано, и 23 июня близкие умершего от ран бойца возложили цветы к его могиле.

Поисковики утверждают, что на территории ГМК «Медное» покоятся не менее 300 советских бойцов. А по данным историка Валерия Цыкова, который участвовал в историко-этнографических экспедициях в Медном, на месте, где сейчас находится мемориал, в 1941 году после окончания боев располагался пункт сбора тел погибших воинов: ученому рассказали об этом местные жители, которые в то время были подростками. Валерий Цыков предполагает, что на территории комплекса захоронены не менее 2 тысяч бойцов и командиров РККА. 

Такие данные всерьез расходятся с официальной версией, говорящей о том, что на территории ГМК «Медное» захоронены поляки, якобы расстрелянные органами НКВД в 1940 году, и советские граждане, пострадавшие от политических репрессий тех лет. И как раз насчет польских захоронений у ряда исследователей и общественных деятелей существуют большие сомнения.

Так, по мнению публициста Анатолия Вассермана, при проведении раскопок под Медным были допущены существенные нарушения. Вдобавок, когда исследования проводила польская сторона, в отдельном раскопе были обнаружены просто удивительные артефакты: польская униформа и прекрасно сохранившаяся газета 1940 года. Работы, напомним, проходили в 90-х годах прошлого века.

Есть, правда, еще одно существенное обстоятельство: показания генерал-майора КГБ Дмитрия Токарева, служившего в интересующее нас время в должности начальника УНКВД Калининской (ныне Тверской) области. Эти показания даны им в рамках следствия, которое Главная военная прокуратура СССР начала в 1990 году. В них Токарев полностью подтверждает официальную версию и рассказывает о процедуре расстрелов.

Однако и здесь, как выясняется, не все гладко.

«Токарев показал высокий класс, он подробнейшим образом рассказал, как именно расстреливали этих самых польских  пленных», — сказал Анатолий Вассерман корреспонденту «Московской газеты». — Он насытил свой рассказ подробностями, физически не вписывающимися в то здание, где во время войны находилось управление внутренних дел, и где соответственно, этот расстрел должен был происходить. Я сам не раз бывал в этом здании — сейчас это медицинский университет — в нем ежегодно проводятся интеллектуальные игры. Поскольку я знал историю вопроса, то не поленился и обошел все закоулки этого здания, и, так сказать, своими ногами  убедился, что рассказанная Токаревым история не вписывается в здание. На этой площадке просто невозможно в указанные им сроки разместить  столько людей и проделать столько действий, сколько он перечислил».

Если исходить из показаний Токарева, то согласно подсчетам ряда исследователей на исполнение приговора в отношении одного человека должно было уходить не менее 4 минут. Но в таком случае на расстрел 250 человек (столько, как говорит Токарев, «исполняли» за ночь) потребуется не менее 16 часов. Меж тем, по утверждению генерала акция проводилась весной (апрель-май) исключительно в темное время суток.

Публицист считает: Токарев опасался, что если он не подтвердит казенную версию – его «загрызут». Но также понятно было, что отставной генерал не хотел отвечать за то, чего не было, поэтому построил допрос так, чтобы в суде его показания гарантировано завалились.

«Блестящая работа!», — резюмировал Анатолий Вассерман.

В ходе дискуссий на круглом столе была затронута и тема демонтажа памятников советским солдатам в Польше, в то время как польские мемориалы в России охраняются государством.

«Я был в прошлом году в Польше», — поделился впечатлениями председатель Тверского регионального союза ветеранов военно-морского флота «Ветераны ВМФ» Александр Комиссаров. — Скажу, что, все эти инициативы по демонтажу  памятников, причем не только советским солдатам, идут сверху, это вопрос  исключительно политический.  Простому населению все это не надо».

Наверно, нужно предоставить историкам искать истину о наличии либо отсутствии под Медным польского захоронения. Но раз уже не вызывает сомнений тот факт, что здесь покоятся советские бойцы — им необходимо воздать должные почести.

«Война заканчивается лишь тогда, когда достойно захоронены останки последнего погибшего воина», — сказал председатель ТОО МОФ «Российский фонд мира» Сергей Рогозин. — Тверское отделение Российского Фонда Мира остается не только носителем миротворческих идей, но и ценителем исторического прошлого нашей страны. И мы бы хотели, чтобы мифы о Великой Отечественной войне были развеяны, историческая правда восторжествовала».

Общественный деятель, исследователь медновской тематики Максим Кормушкин отметил, что круглый стол подводит черту под многолетними историческими спорами.

«Впрочем, есть момент, пусть чисто по-человечески, не менее важный для меня», — заявил Кормушкин. — По моему приглашению мемориал посетили родственники одного из установленных бойцов. Он погиб совсем еще молодым. Сергей Куваев в 19 лет еще не успел жениться, и у него не было детей. Из всех родственников — одна племянница. Так вот, она сказала, что с ее души снят тяжелый камень. Теперь она знает, где похоронен ее дядя. И то, что он герой, для нее очень важно. Мы ждем и родственников другого солдата, имя которого установлено. 2 сентября мемориал проводит День открытых дверей, и туда традиционно приедет польская делегация. Мы тоже хотим установить свою традицию и планируем в этот день возложить цветы к месту захоронения наших погибших солдат».

По словам директора ГМК «Медное» Елены Шевченко, для работников исторического учреждения правда всегда стоит на первом месте.

«Документальное подтверждение, предоставленное участниками круглого стола о подвиге наших солдат, о том, что именно они захоронены в Медном, безусловно, важный момент торжества справедливости. Их память будет увековечена», — пообещала Елена Шевченко.