Пчеловоды сообщили о проблемах при производстве мёда

Относительно тяжелого для пчёл лета 2023 года этот сезон был в большинстве регионов очень «медовым»

Как сообщил «Московской газете» исполнительный директор Ассоциации естественного пчеловодства России Иван Пигарев, в центральном регионе были сообщения о рекордных урожаях; пчелы активно развивались. Весенние заморозки сказались на урожае яблок и других фруктов, но мало сказались на урожае мёда.

Основной проблемой при производстве мёда, по словам собеседника издания, пчеловоды считают использование фермерами пестицидов на полях и потравы пчел в результате их применения.

«К сожалению, система предупреждения пчеловодов об обработках пока не работает эффективно. Это очень сложно решаемая проблема. С одной стороны, фермеры заинтересованы в опылении, с другой, не могут при текущих интенсивных технологиях обходиться без обработок. Вторая серьезная проблема — это инвалидные паразиты и болезни, от которых пчеловоды вынуждены лечить пчел различными акарицидами. Опытные пчеловоды знают, как построить циклы лечения так, чтобы химия не попадала в мёд и не абсорбировалась в воске, но это не всегда может выполняться, из-за чего мёд может содержать остатки пестицидов и антибиотиков. Также серьезной проблемой пчеловоды считают проблему сбыта мёда и продуктов пчеловодства. Мёд сложно продавать, спрос небольшой, перекупщики предлагают очень небольшую закупочную цену. Перепроизводство мёда не делает его дефицитным продуктом, тем более, при наличии большого количества фальсификата», — рассказал Иван Пигарев.

Чаще всего фальсификат — это ГФС (глюкозно-фруктозный сироп) с добавлением ароматизаторов, либо это купаж из дешевого мёда с подсолнечника и более дорогих медов (липа, гречиха и т.д.), отметил эксперт.

«Производство фальсификата при достаточно низкой цене натурального меда связано в основном с вопросами удобной логистики, однородности продукта — всегда одинакового цвета, вкуса, консистенции — это важно сетям крупных магазинов, а натуральный мёд редко всегда бывает однородный. Я не знаю ни одного случая отравления фальсифицированным медом. Отличить в домашних условиях невозможно. Только лабораторный анализ дает возможность говорить об искусственном воздействии на мёд как на натуральный продукт. Лучшая стратегия — это покупка мёда у пчеловода, которому вы доверяете. Институт органической сертификации по мёду пока развивается слабо», — заметил исполнительный директор Ассоциации естественного пчеловодства России.

«Продаю мёд по 1100 рублей за килограмм, себестоимость 1 кг, — 800-900 рублей, — рассказал «Московской газете» представитель Вологодского района Вологодской области в Ассоциации пчеловодов России Олег Закатаев. — На нашем рынке стало много подсолнечникового мёда с юга России, который выдают за мёд с Вологодской области: привозят, ставят 2-3 улья, получают справки на ветеринарной станции, что это «вологодский» мёд, и продают втридорога. Лучшими сортами мёда считаются гречишный, наш северный и липовый. У подсолнечникового мёда нет той пыльцы, которая даёт поливитамины. Гречиха даёт горчинку. Луговой мёд вы, не занимаясь пчеловодством, не отличите. Ива даёт сладковатый привкус. В этом году у нас большие медосборы по иве. Мёд из клевера по запаху напоминает женский парфюм. Но в целом мёд трудно отличить по вкусу. У нас в Вологодской области мёд производить затратно. Все поля, оставшиеся после совхозов, заросли, везде лес, ничего не сеется. У меня был год, когда я с весны до осени кормил пчёл, а мёда они не принесли. Местность в плане урожая может отличаться буквально по километрам: у меня 2 улья в 500 метрах друг от друга, на одном я пчёл только кормлю, а на другом они дают мёд. Работа очень трудозатратная».

Трудности для пчеловодов создаёт существующее регулирование в этой сфере, отметил Олег Закатаев:

«Нельзя размещать пасеки там, где находятся местные жители. Пасека должна быть на расстоянии не менее 700 метров от дороги. Всё изрезано дорогами, где найти такое место? Пасеку нужно огородить забором в 2 метра. У меня 1 га, и чтобы поставить такое ограждение мне понадобится 2 млн рублей. Ещё я должен покрасить этот забор.

На мой взгляд, пчеловодство не нужно нашим властям. Одним из первых законов, которые принял Ленин, придя к власти, было разрешить жителям заниматься пчеловодством, не платя за это налоги. Такой же закон принял Сталин после войны. В современной России законодательство не поддерживает пчеловодов. Вы идёте по дороге, вас укусило насекомое, вы подаёте в суд на ближайшую пасеку. Таких случаев полно. А откуда человек знает, что его укусила пчела именно с этой пасеки, а не с той, которая стоит за 2 км? Детей в школе учат, что пчела — чуть ли не самое злое насекомое. Хотя, например, северокавказская пчела, как считается, даже не кусается. От моей пасеки местные жители только радуются, потому что мои пчёлы опыляют им огурцы, повышая урожайность. Я работаю с пчёлами, когда садится солнце. Чтобы пчела была не агрессивная, она должна быть всё время загружена работой: нектар идёт — грузишь её вощиной (искусственная основа из воска для постройки пчелиных сот, — прим. авт.), нектара нет — грузишь сушью (пустые сотовые рамки, из которых откачан мёд, — прим. авт.), а если пошел медосбор, к ней вообще не лезешь. Во время медосбора как раз понимаешь, на что пчела способна. Я завёл пчёл, потому что у меня болели суставы, особенно весной; пробовал ловить пчёл и ставить себе для укуса. Когда я это делаю, нормальной работы суставов мне хватает на год».