Специалисты рассказали, как правильно отвечать ребёнку на вопросы о терроризме

С какого возраста, а главное, в какой форме лучше начинать говорить с ребёнком о том, что в жизни бывают экстренные ситуации и нужно уметь противостоять возможной террористической угрозе. Об этом «Московская газета» поговорила с начальником управления по противодействию терроризму и экстремизму Главного управления региональной безопасности (ГУРБ) Московской области Сергеем Афониным и клиническим психологом, основателем академии «ТРИЭТТА» Валерием Ивановским

Позиция специалиста по безопасности Сергея Афонина

— Какие советы могли бы дать специалисты ГУРБ родителям школьников? В какой форме лучше рассказать ребёнку, что такое терроризм и почему он существует?

— Нет смысла нагружать детей избыточной информацией, опережая событие. Но если ребенок узнал о терроризме, даже увидев это по телевизору, задаёт вопросы, стал косвенно выражать тревогу (ухудшение сна, тематические рисунки и др.) поговорить об этом нужно. И, конечно, в каждом возрасте говорить надо на понятном ребёнку языке. Например, маленькие дети могут проигрывать свои страхи, опасения в игровой форме. Скажем, играя в террориста. Родителю следует обратить внимание на такую игру, но не препятствовать ей, не опасаться. Именно через игру ребенок выражает свои чувства, что позволяет «разрядить» их. Очевидцы писали, что американские школьники после трагедии 11 сентября строили из кубиков башни и ломали их. Такое проигрывание ожидаемо.

— Что делать, если такие игры продолжаются долго или часто?

— Лучше обратиться к психологу. Маленькому ребенку важно давать чувство опоры через телесный контакт: обнимать, давать физическую опору (например, укладывая спать класть валик около спины), давать возможность проявлять силу самому, физически бороться, бегать, покричать (если хочется), но и продолжать жить, утверждая именно жизнь, а не отрицание смерти. Чем старше ребенок, тем больше информации и более рационально, подробно следует говорить с ним, обсуждая как жизненные (экзистенциальные) вопросы, так и вопросы реалистичности угрозы, поведения в экстремальных обстоятельствах, правил безопасности.

— Стоит ли с подростком говорить о причинах и целях терроризма? Как объяснить ему, что такое экстремизм?

— Да, ведь лишая ребенка права знать о том, что происходит вокруг, родители рискуют не только создать у них искаженную картину мира, но и подвергают их жизнь потенциальному риску. Если обратиться к теории: экстремизм (от латинского extremus – крайний) – это теория и практика достижения социально-политических, религиозных, национальных целей посредством «крайних», запрещённых способов. Под этими способами понимается недозволенное законом применение силы, насилие. В некоторых странах такого рода деяния называют преступлениями по мотивам вражды и ненависти, но в данном случае вражда и ненависть испытывается не просто к человеку как к личности, а как к представителю определённой национальной, религиозной, социальной группы, как к носителю тех или иных политических и идеологических взглядов и убеждений. Экстремист – это не просто убийца или хулиган, это «идейный» преступник, убеждённый в своей правоте.

— Как объяснить подростку что такое терроризм?

— Терроризм – по своей сущности представляет собой социально или политически мотивированное, идеологически обоснованное применение насилия либо угроз применения такового, посредством которого через устрашение осуществляется управление поведением людей в выгодном для террористов направлении и достигаются преследуемые террористами цели. Поэтому, понятно, что такие сложные дефиниции молодой человек начинает отличать только после формирования своего мировоззрения, когда он становится состоявшейся личностью, умеет отличать добро от зла. Конечно, детей мы учим простым понятиям: что хорошо, а что плохо, что значит хулиганить, а что баловаться, как можно делать, а как ни в коем случае нельзя поступать. В детском саду в игровой форме воспитатели учат, как правильно переходить дорогу, что нельзя уходить с посторонними людьми, нельзя брать чужие вещи. Для ребенка это достаточные знания. А когда он начинает ходить в школу – вот тогда стоит вводить более сложные понятия, объяснять, что есть группы людей, которые действуют вопреки интересам других, имеют свою идеологию, придерживаются взглядов, которые противоречат общественным. Что не вся информация в Интернете правдивая. И разбирать конкретные ситуации: может быть, в контексте просмотра фильма, передачи, новостей. Объяснять, что действия всегда имеют последствия. И к каким негативным последствиям приводят преступления террористической направленности, сколько людей страдает от них, сколько семей испытывают боль.

— Стоит ли открыто обсуждать с детьми такие понятия как «экстремизм», «терроризм», «колумбайн»?

— На мой взгляд, таких разговоров лучше избегать. Если начать рассуждать на эти темы открыто, то волей-неволей в отдельных эпизодах мы не предотвратим это явление, а можем спровоцировать интерес. Подросток начнет «гуглить». Особенно если он найдет что-то общее у себя и стрелков. Поэтому именно тема «скулшутинга» и «колумбайна должна проходить вскользь и без акцентов. И обращаться больше к эмоциональной сфере подростка, формировать резко негативную реакцию. С ростом молодого человека в его жизни появится понятие законности и уголовной ответственности, тогда мы начинаем обращаться к сознанию молодых людей.

— С учётом нынешней геополитической обстановки, стоит ли проводить антитеррористические тренировки для взрослых?

— Однозначно, в сегодняшнее время готовым нужно быть всем. Теракт в Петербурге этому подтверждение. Федеральным законодательством этот вопрос решен. Для всех сфер деятельности разработаны требования к антитеррористической защищенности. И в каждом профильном постановлении есть пункт о необходимости проведения учений, тренировок по безопасной и своевременной эвакуации персонала и иных лиц, находящихся на объекте (территории), при получении информации об угрозе совершения террористического акта либо о его совершении. Можно сказать, что так или иначе взрослое население тоже участвует в проведении тренировок.

Точка зрения клинического психолога, основателя академии «ТРИЭТТА» Валерия Ивановского

— Стоит ли говорить с детьми об экстремизме и терроризме

— Я считаю, что это неверная постановка вопроса. Конечно, вопросам экстремизма и терроризма нужно уделять внимание. Но не в детском возрасте, а во взрослом. С одной стороны, следует вести научно-просветительскую деятельность, которая показывала бы людям, что путь экстремизма и терроризма — это не лучший способ доказывать свою правоту; не лучший вариант, чтобы воплощать в жизнь свои социально-политические взгляды. С другой стороны, необходимо совершенствовать систему социально-политического государственного устройства, которая делала бы в принципе невозможными такие проявления. А это происходит, когда у людей есть большой инструментарий для легального выражения своих мнений, отстаивания собственной точки зрения.

Если же мы говорим о сугубо утилитарном аспекте: каким образом вести себя ребёнку в сложной ситуации, то это скорее напоминает инструктаж на борту самолёта. Ведь в случае возникновения какого-то ЧП вся ответственность, вся полнота реакции, лежит на взрослом, который находится рядом с ребёнком. Вспомните, например, текст объявления в самолёте: «Сначала наденьте маску на себя, потом на ребёнка...».

Наша социальная жизнь выстроена так, что вплоть до выпускных классов ребёнок постоянно находится со взрослыми людьми, поэтому учить противостоять террористической угрозе надо в первую очередь родителей, то есть работать с ними. Я считаю, что начать говорить с детьми об экстремизме или терроризме — это смелый и открытый эксперимент. Но я бы предпочёл не погружать ребёнка в мир взрослых и не самых приятных дефиниций, пока он не вырастет. Дело в том, что понятия экстремизма и терроризма влекут за собой необходимость понимания достаточно сложных социально-политических явлений, умение в этом разбираться, оперировать непростыми понятиями, иметь развитую категориальную систему, которая складывается у людей в возрасте 20 — 30 лет. В этот период времени у человека формируется определённый багаж знаний, в том числе и приобретённый за счёт обучения в высшем учебном заведении. Весь накопленный опыт позволяет ему ориентироваться в этих специфических вопросах. Что касается ребёнка, то в силу его возраста, делать это сложно. Я здесь даже не говорю о зрелости человека, о готовности воспринимать всю эту информацию. Скорее это вопрос того, что такие вещи, как терроризм и экстремизм требуют определённого жизненного опыта. Причём, не только индивидуального, когда мы ведём речь о каких-то конкретных предметных ситуациях, а о научном знании, которое является основой вербально-логического мышления и высшего образования.

— Если мы говорим о ребёнке, которому от 4 до 6 лет?

— У такого ребёнка в принципе нет устоявшейся картины мира, которая могла бы вместить в себя эти сложные понятия и как-то осмысленно их интегрировать. Я думаю, что на протяжении всего периода обучения в школе рано вести такие разговоры. Ведь это не должно быть отвлечённым знанием, это должно быть знанием, полученным путём переживания ситуации. То есть, когда ребёнок понимает, о чём идёт речь, он правильно оценивает все аргументы, которые мы используем для обоснования той или иной позиции. Осмысленное знание ребёнка — это не просто ориентир, а мотиватор, заставляющий его двигаться определёнными путями, избегая других дорог. Моё мнение: пока ребёнок учится в школе, такие понятия как экстремизм и терроризм, находятся за пределами его понимания, то есть вне его мировоззренческих координат.

— Вы заметили, что сегодня эта тема становится дискуссионной?

— Да. И то, что мы её обсуждаем это в большей степени отражает страхи и тревоги взрослых людей. Причём, отражает в том ключе, что, сталкиваясь с такими вызовами, взрослые как правило не понимают, каким образом этому противостоять, каким образом это нивелировать. Поэтому для того, чтобы купировать тревогу они пытаются перенести её на такую активность, когда необходимо вовлечь в эту дискуссию как можно больше людей, в том числе и детей. Так они хотят справится со своей тревогой. Однако это опасный путь. Он чреват тем, что, пытаясь погрузить неготового ребёнка в эти проблемы и дефиниции, мы тем самым рано вызываем у него интерес к таким вопросам. В этот период детства у ребёнка ещё отсутствует вербально-логическое мышление. Он мыслит наглядно. Конкретными действиями и ситуациями, в которых присутствует эмоциональная (аффективная) составляющая. Так что своими разговорами мы рискуем подтолкнуть ребёнка к неправильному восприятию терроризма и экстремизма.

Знания о мире позволяют относится к нему более возвышенно и великодушно, тем самым исключая проявление насилия, связанного с экстремизмом и терроризмом. И уж точно в последнюю очередь это должно касаться детей. Так что детям сначала необходимо определить некие дефиниции, что такой экстремизм и что такое терроризм. Взрослые должны показать ему (строго с учётом его возрастных особенностей, — прим. Ивановский) какие-то наглядные ситуации, чтобы он увидел всю невозможность принятия этих двух социальных явлений в нормальном обществе. Кроме того, взрослым надо научить его каким-то образом избегать этого явления и не соприкасаться с ним.