Политик и депутат Яков Якубович о деле Ивана Сафронова и свободной журналистике

Независимая журналистика и свободные СМИ. Сегодня в нашей стране это звучит почти как нечто невероятное. Одно за другим закрываются независимые региональные издания, осуждаются по уголовным делам журналисты, зачастую искусственно и надуманно

​

Где-то кто-то из журналистов не так высказался, например, как это произошло в Пскове со Светланой Прокопьевой, в итоге — уголовное наказание. Где-то из-за политического конфликта закрываются издания, как это случилось в Калининграде с «Новыми колёсами». А на кого-то совершенно безнаказанно может напасть силовик прямо в кабинете, как это произошло с главредом «Современной Калмыкии» Василием Бадмаевым. Вспомните Александра Плющева и Татьяну Фельгенгауэр в автозаке во время освещения одиночных пикетов.

Не избежали политических скандалов и такие издания, как «Коммерсант», «Ведомости» или Lenta.ru.

Пресса — поистине четвертая власть. Но проблема разделения властей в России — давняя и системная. И, похоже, сейчас свободная журналистика как никогда близка к краю пропасти.

Конечно, времена, когда журналистов устраняли в прямом смысле, как Дмитрия Холодова, Владислава Листьева, Анну Политковскую, Наталью Эстемирову, Ларису Юдину, прошли. Средства поменялись, но цели остались теми же. Вместо убийства и увечий — подбрасывание наркотиков, закрытие издания или уголовный срок. «Гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил. Чтоб не писал и ни о чём не думал».

Дело Ивана Сафронова вызвало общественный резонанс не только благодаря его публикациям или поддержке коллег, в том числе из кремлёвского пула. К его аресту у общественности слишком много вопросов. Государственная измена, но как, при каких обстоятельствах? Как он прошёл проверку при устройстве на работу в Роскосмос? (Известно, сколько обычно такие проверки занимают времени и насколько они серьёзны.) И если его «прорабатывали» столько времени, почему «взяли» только тогда, когда он фактически утратил статус журналиста?

Я прекрасно осознаю, что есть такие понятия, как охраняемая законом тайна, давление на суд и следствие. Но ведь есть выходы из ситуации, когда, не нарушая закон, общественности даются ответы на простые и лежащие на поверхности вопросы.

Перекрывая последние, и без того слабые, каналы коммуникации с обществом, власти лишают себя обратной связи. И привести это может, в конечном итоге, к катастрофическим последствиям.

Поэтому я присоединяюсь ко многим общественникам, политикам и журналистам, которые говорят о давлении на свободную журналистику как демократический институт. Сегодня вместе с ними я требую сделать расследование дела Ивана Сафронова максимально прозрачным и открытым и публичным.

Несмотря на внесённые поправки в Конституцию, её статья 29 осталась неизменной и имеет прямое действие. Осталось дело за малым. Начать её соблюдать.