Провластный кандидат в Мосгордуму рассказала о подделке подписей

Кампания по сбору подписей для выдвижения в Мосгордуму проходила очень грязно, постоянно звучали взаимные обвинения в провокациях и фальсификации подписей

Практически с самого ее начала глава Красносельского муниципального округа Илья Яшин и юрист ФБК Любовь Соболь обвинили мэрию в найме провокаторов для подделки подписей в пользу оппозиционных кандидатов. Затем около месяца информационное поле то и дело сотрясали скандалы, связанные с обнаружением квартир, где якобы «рисовались» подписи.

Сейчас, на этапе проверки подписей избирательной комиссией раздаются не менее громкие заявления. Дмитрий Гудков, например, обвинил своего оппонента Романа Бабаяна в фальсификации подписей. А Любовь Соболь, как сообщает радио «Свобода», подала жалобу на конкурирующих с ней кандидатов — Дмитрия Булыкина и актера Андрея Соколова. Не раз звучали претензии и в сторону других самовыдвиженцев: их упрекали в том, что реальным сбором подписей они не занимались, а втихую «нарисовали» автографы избирателей.

До Андрея Соколова «Московской газете» дозвониться не удалось, и журналисты связались с Еленой Николаевой — кандидатом по избирательному округу № 23, также получившей от оппонентов свою порцию обвинений в фальсификациях.

— Елена Леонидовна, вопрос в лоб: вы подделывали подписи?

— Ни в коем случае. Я сторонница того, чтобы каждое свое дело не просто делать честно, а нести за него максимальную ответственность. Поэтому, когда мы с моей командой собирались и обсуждали процесс сбора подписей, первое, о чем я очень просила своих волонтеров, чтобы все было максимально честно и аккуратно. Более того, мы собрали большее количество подписей, но многие из них совершенно осознано не подали на регистрацию, если у нас были хоть какие-то малейшие сомнения в том, что бланк заполнен правильно. Мы собрали более 7000 подписей, а сдали только 4920. Поэтому я абсолютно уверена, что у нас в этом плане все в порядке.

— От многих кандидатов приходилось слышать, что подписи собирать очень трудно. Люди, случается, не вполне адекватно реагируют на волонтеров. Как вам и вашим соратникам удалось преодолеть этот барьер?

— Сбор подписей — процесс непростой. Начали мы 7 июля, когда подали соответствующие документы и открыли избирательный счет. До этого мы очень много разговаривали с волонтерами, обсуждали разные ситуации. Мы были готовы к тому, что не все будут адекватно реагировать, не каждый захочет поставить подпись, что со стороны москвичей могут быть вопросы, и на них нужно отвечать. На многих пикетах я присутствовала сама, в некоторые квартиры тоже ходила самостоятельно, чтобы объяснить людям, почему это важно. Проводили мы и встречи во дворах.

У нас было 40 одиночных пикетов, в которых принимали участие волонтеры из моей команды, и только на них было собрано более 3000 подписей. Также стояли 15 столиков в так называемых «проходных» местах, где жители могли оставить подпись в мою поддержку. Происходило это каждый день в любую погоду. Результаты были где-то лучше, где-то хуже, и мы практически каждый день в режиме реального времени отслеживали эту ситуацию.

Очень много подписей дали поквартальные обходы, во время которых волонтеры моей команды прошли более 20 тысяч квартир. Я и сама принимала в этом участие. Обойдя такое количество квартир, мы собрали порядка 2,5 тысяч подписей. Разумеется, не в каждой квартире нам открывали, где-то был скепсис. Я очень благодарна тем, кто подержал, кто услышал, кто задавал вопросы и дал свои наказы. Мы собрали свыше 1600 наказов, и 1400 из них уже обработаны. Мы, конечно, будем собирать наказы в ходе всей избирательной кампании, потому что мне очень важно знать, какие проблемы беспокоят жителей 23-го округа.

Также много подписей было собрано на дворовых встречах — порядка 2,5 тысяч. Только за время сбора подписей мы провели 54 встречи во дворах, на каждой из них со мной присутствовали два-три волонтера, которые предлагали людям поддержать меня. Многие делали это осознанно, да еще и соседей приводили. Хороший результат дали социальные сети: около 150 человек написали, что они хотят меня поддержать, и спрашивали, куда нужно прийти, чтобы поставить подписи.

Еще работали инициативные группы жителей, с которыми мы объединились для решения конкретных задач. Например, в Рязанском районе есть проблема, по которой ко мне обратились жители: это вышка для усиления сигнала связи. Ее планируется установить со школой, детским садом и жилыми домами. Люди были крайне возмущены ее размещением в таком месте.

На первую встречу по поводу вышки пришли несколько сотен человек, что нас сильно удивило. Были и родители учащихся в школе детей, и педагоги, и директор. Жители иногда даже ночные пикеты устраивают. Мы находимся в постоянном контакте с инициативной группой, которая собрала несколько тысяч подписей против установки вышки, и сейчас работаем с департаментом информационной политики и с частной компанией, которая собирается установить вышку. Чтобы предотвратить это, мы стараемся найти альтернативные варианты для ее размещения. В рамках этой работы жители собрали около 200 подписей в мою поддержку. Я, в свою очередь, могу заверить, что не откажусь от этой работы и буду помогать людям до победного.

Многие жители округа поддержали меня по теме закрытия полулегальных хостелов — это очень болезненная тема для юго-востока Москвы. Недавно вышел закон о запрете размещения хостелов в жилых домах. Сам закон вступает в силу с 1 октября, но по многим объектам уже сейчас можно навести порядок, и мы действуем вместе с правоохранительными органами по закрытию этих, будем говорить прямо, притонов. Проблема актуальна тем, что многие мигранты размещаются в так называемых «резиновых» квартирах, которые сдаются посуточно или даже на часы. Чаще всего это не оформлено как предпринимательская деятельность, но это не отменяет того факта, что такое соседство портит людям жизнь. Когда они увидели, что я всерьез борюсь с этим, поставили более 200 подписей в мою поддержку.

Порядка 400 человек поддержали меня в работе над идеей открытия новой школы в Кузьминках. Школа будет построена на территории уже работающего общеобразовательного учреждения, там есть хороший участок для младших школьников.

Резюмирую: сбор подписей — серьезная, системная и очень непростая работа. Я с большим уважением отношусь ко всем, кто через нее прошел — это энергетически и эмоционально затратная вещь. Если ты ничего не делаешь для района — жители вряд ли тебе окажут доверие. Я очень благодарна всем, кто меня поддержал, и уверена, что еще многие поддержат, когда увидят, какую работу мы с моей командой запланировали в рамках народного контроля, в рамках школы ЖКХ. Кстати, на занятия школы приходят многие председатели советов домов, я рассказываю им, как правильно организовать управление своим домом и сделать этот процесс эффективным, как проводить общие собрания собственников.

Однозначно избиратели хотят видеть, зачем ты собрался в депутаты. Они хотят видеть, насколько у тебя есть силы и компетенция. Насколько ты имеешь твердый характер, потому что, занимаясь таким непростым делом, как отстаивание интересов граждан, нужно быть с внутренним стержнем. Нужно уметь профессионально заниматься этой работой и не бояться ни вопросов, ни провокаций, а просто делать свое дело.

— Некоторые кандидаты жаловались: мол, избиратели говорили, что были бы готовы поставить свою подпись за их выдвижение, если б не приходилось при этом сообщать свои персональные данные. Не кажется ли вам, что этот момент в законодательстве недоработан?

— Это действительно большой риск: в открытом информационном обществе чужие паспортные данные могут использоваться в преступных целях. Поэтому опасения людей понятны. Более того, я сама сейчас веду разъяснительную работу по поводу мошенничеств с недвижимостью: преступники «переписывают» вашу недвижимость на третьи лица, и человек вдруг с удивлением узнает, что он больше не собственник своей квартиры или земельного участка.

Мои волонтеры были серьезно подготовлены, мы всегда разъясняли людям, что несем полную ответственность за то, что подписные листы с их персональными данными не попадут к третьим лицам, не будут копироваться, и предназначены только для передачи в избирательную комиссию.

Я думаю, что эффективность существующей формы сбора подписей нуждается в серьезной оценке, и задача законодателя – сделать процедуру такой, чтобы свести все риски к минимуму.

— Некоторые эксперты высказывают мнение, что планка в 3 процента от числа избирателей при сборе подписей — это очень много. А вы как считаете?

— Конечно, 3 процента — это много! Это серьезная большая работа, которую нужно провести. Но, с другой стороны, мы прекрасно понимаем: для победы кандидата на выборах требуются голоса гораздо большего количества граждан. Поэтому я сейчас не буду судить, насколько адекватна цифра в 3 процента. Скажу лишь, что мы выполнили эту работу, и я очень благодарна своей команде, которая работала все эти дни, невзирая на погоду и самочувствие.