Что заставляет интернет-торговлю бороться с многоликим «контрафактом»

Маркетплейс Wildberries разрабатывает сервис «Цифровой арбитраж» для защиты правообладателей и покупателей от контрафакта, сообщил Forbes

«Цифровой арбитраж» позволит правообладателям оперативно и напрямую взаимодействовать с другими продавцами: создавать официальные обращения при возникновении предположений о нарушении их интеллектуальных прав и самостоятельно проводить проверку правоустанавливающих документов», — отмечается в релизе (имеется в распоряжении Forbes). К единой цифровой системе по борьбе с контрафактом подключились также Ozon и «Яндекс.Маркет», передаёт «Ъ».

Напомним, ранее Минпромторг заявил, что Wildberries становится каналом сбыта контрафакта. В 2020 году владелица Wildberries Татьяна Бокальчук стала богатейшим предпринимателем России в рейтинге Forbes, обогнав супругу бывшего мэра Москвы Елену Батурину.

Проблема контрафакта в интернете — очень давняя, рассказал в беседе с журналистом «Московской газеты» президент Ассоциации компаний интернет-торговли (АКИТ) Артём Соколов.

«Когда АКИТ только создавался, борьба с этим явлением была для ассоциации одной из главных задач. Я помню, какое количество подделок предлагалось в интернете тогда, десять лет назад, буквально на каждой интернет-странице. Наша долгая и упорная борьба с привлечением госорганов и изменением законодательства, позволила создать зону безопасного сервиса для наших покупателей в онлайне, мы смогли сформировать доверие к этому каналу», — отметил президент ассоциации.

Тем не менее, по его словам, в 2022 году проблема контрафакта в интернете вновь стала актуальной.

«Онлайн-площадки осуществляют беспрецедентную работу с помощью своих внутренних инструментов по модерации ассортимента. Благодаря этой работе контрафакт на маркетплейсах по нашим подсчетам составляет 0,1% от общего количества товаров. Тем не менее, проблема всё равно есть, она ощутима и наносит удар по репутации интернет-торговли. Объединение участников рынка — действенный и логичный шаг: единая система, обмен данными позволят очень быстро выявлять контрафакт и быстро принять меры, отсекать предложения с подделками на всех площадках. Очевидно, что налаживание механизмов параллельного импорта, то есть ввоза оригинальных товаров законным способом вместе с нашей информационной системой, станут надежным инструментом в борьбе с контрафактом и выдавят с рынка подобную продукцию», — считает глава АКИТ.

О том, что такое контрафакт с разных точек зрения — потребителей и правообладателей, — рассказал «Московской газете» сопредседатель Национального союза защиты прав потребителей Алексей Егармин.

В зыбкой сфере «контрафакта» пересекаются разные группы интересантов, и интересы этих групп не совпадают, сказал Алексей Егармин.

«Потребитель заходит в магазин, чтобы купить майку от Armani, привёл пример эксперт. — Он хочет приобрести оригинальную продукцию. Оригинальна та продукция, которая сделана в стране этого бренда. Если майка сделана на Филиппинах, в Китае и Индонезии, у потребителя уже нет по этому поводу восторга. А вот брендодержатель, который придумал название Armani и хочет, чтобы ему за это название платили, убеждает нас в обратном: он говорит нам, что разместил в Индонезии официальное производство, поэтому майка из Индонезии — это майка от Armani».

В магазинах происходит следующая любопытная история, рассказал Алексей Егармин.

«Ребята из Индонезии понимают, что майка от Armani, которая размещена в заказе, стоит ровно столько же, сколько стоит другая «майка от Armani», которую они смогут произвести безо всякого заказа по своей инициативе, из той же ткани и с теми же красками, — говорит специалист. — Таким образом, в магазине сталкиваются две майки: та, что произведена с учётом размещения заказа так называемого правообладателя и стоит дорого, и та, что произведена по инициативе определённых товарищей и стоит существенно дешевле».

Далее, по словам собеседника издания, в ситуацию включается потребитель.

«Мы видим майку из Индонезии и говорим: а мы хотели бы майку из Италии. Для нас майка из Индонезии уже немного «контрафактна», хотя она и произведена официально. Мы идём в соседний магазин и видим такую же майку из Индонезии, но в 5 раз дешевле. Её мы и выбираем, потому что она сделана из тех же материалов и в том же модельном ряду, просто «во вторую смену». Для потребителя это не важно, а важно то, что майка выглядит качественной и стоит дешевле», — отметил сопредседатель Национального союза потребителей.

Но это противоречит интересам правообладателя, который хочет продавать майки со своим брендом дорого и считает, что его интересы ущемляются, отметил Алексей Егармин: «И тогда возникает следующая грань явления «контрафакт»: общественная значимость всех этих товарно-правовых отношений. Понятно, что многие хотели бы ничего не делать и продавать майки дорого. Но другим игрокам приходит мысль: а почему я не могу произвести эти майки дешевле и заполучить сердца потребителей? Одна вещь, произведённая брендодержателем, стоит неразумно дорого, потому общественная ценность этого предложения невысока. Другая вещь по труду, сырью, заложенной прибыльности находится уже в понятном для нас диапазоне стоимости, но не устраивает систему, выстроенную в области охраны правообладателей. Возникает общественный конфликт. Потребителю нужен бренд, он не думает об интересах его правообладателя, и если товар дешевле, то для потребителя это лучше. Если, конечно, майка не кривая, не рвётся, если по ней не видно, что это подделка. Подделка и контрафакт — эти понятия такие же похожие и такие же разные, как «взрыв газа» и «хлопок газа». И здесь весь этот клубок вокруг «контрафакта» окончательно запутывается».

На маркетплейсах товары разной степени «контрафактности» были всегда, и сейчас их, возможно, не стало больше, чем раньше, считает Алексей Егармин.

«Другое дело, что они стали доступнее — говорит собеседник «Московской». — Поэтому магазины, которые работали на поле правообладателя, грубо говоря, в доле с «Dolce & Gabbana» — этим магазинам становится необходимым выстраивать правильную позицию. Поэтому они на каждом углу кричат про «контрафакт» и «контрафакт в интернете». А другие предприниматели, более адаптированные к нашему потребителю, говорят ему: мы знаем, где взять эти самые майки от Armani или Dolce & Gabbana дешевле, но такого же качества, и мы вам эти майки привезём. Есть, конечно, и третья группа — нечестные, которые берут майки с китайского рынка и кисточкой в подвале рисуют на них «Dolce & Gabbana». Это контрафакт в худшем смысле этого слова, с которым, конечно, нужно бороться».

Интернет-магазин — площадка, где представленный вид товара может быть лучше, чем он есть на самом деле, отметил Алексей Егармин: «Это общемировая проблема электронной торговли, которая пока уступает реальной торговле в точности представления товаров».

При всём этом – интернет-торговля в последнее время стала составлять значительную конкуренцию реальной торговле, и именно это обстоятельство могло стать одной из причин усиленной борьбы с контрафактом в Сети, считает Алексей Егармин.

«В прежней системе координат монополисты неплохо «работали» с потребителями: допустим, вы договорились с «Dolce & Gabbana», что будете завозить в Россию брюки под этим брендом. И вы монопольно их завозите. А теперь возникла очень большая конкуренция на этом рынке: кому-то надо заработать на этих брюках миллионы, а кому достаточно заработать на них 300 рублей. И кто-то решил при этом, что их права ущемляют» — пояснил сопредседатель Национального союза защиты прав потребителей.

А вот потребители, чьи доходы не увеличиваются, смотрят на ситуацию по-другому, заметил эксперт.

«Какой-нибудь среднестатистический Иван Иванович, работающий на заводе, тоже хочет носить вещи от Armani и быть, что называется, модным, актуальным парнем, и он предпочитает покупать вещи под этим брендом у производителя, который устраивает по цене и качеству, а не у правообладателя, который заинтересован продавать свой бренд как можно дороже», — заключил Алексей Егармин.