Кто продвигает антикитайскую риторику в Центральной Азии

В Китае в городском округе Синьян состоялся саммит «Китай-Центральная Азия», на котором главы среднеазиатских государств встретились с Си Цзиньпином. Эксперты «Московской газеты» рассказали об антикитайских настроениях в Центральной Азии и о том, каковы интересы Китая в регионе

«Подобный формат встречи главы Китая и глав других государств уже был, — рассказал «Московской газете» научный руководитель Института Китая и современной Азии РАН Александр Лукин. — Был саммит «Китай – Африка», саммит «Китай 17+1» с государствами Восточной Европы. Что касается Центральной Азии, Китай рассматривает этот регион как необходимый стратегически и с точки зрения торгово-экономических отношений. При этом экономика Китая больше стран Центральной Азии, вместе взятых. Важно то, что все страны региона присоединились к формату саммита. Недавно, кстати говоря, прошёл саммит такого же формата «Россия-Центральная Азия». Надо отметить, что в этом направлении Китай проявляет активность и в торгово-экономическом плане даже перехватывает инициативу. Для некоторых стран Центральной Азии Китай уже «торговый партнёр номер один». У Таджикистана большой объём торговли с Китаем, это один из главных его сырьевых партнёров. Китай вкладывает большие средства в страны Центральной Азии и порой оказывает безвозмездную помощь. Например, в строительстве военных объектов для охраны границ и тренировке пограничного состава. Есть и закупки китайских вооружений. Что-то из этого делается в рамках ШОС, что-то на двусторонней основе. Влияние Китая в регионе велико и в последнее время увеличивается».

В некоторых среднеазиатских странах, например, в Казахстане и в Киргизии опасаются китайского влияния, отметил Александр Лукин.

«Однако, президент Казахстана, китаевед по образованию, поехал на саммит «Китай-Центральная Азия» в день своего 70-летия, — заметил эксперт. — Многие отмечают это как важный жест. Но при этом в Казахстане порой действительно опасаются «китайского засилия». Естественно, руководитель страны об этих настроениях не говорит, потому что заинтересован в сотрудничестве. Пару лет назад один китайский сайт напечатал статью о том, что территория Казахстана раньше была территорией Китая. После этого китайского посла вызвали в МИД и вручили ему ноту протеста. Китай ответил, что статья была опубликована на неофициальном сайте, и снял её с публикации».

По мнению Александра Лукина, превращение Центральной Азии в то, что можно назвать «сырьевым придатком Китая», – процесс естественный и не требующий каких-то планов и амбиций со стороны Поднебесной. «Если у вас экономика в сто раз меньше, чем у партнёра, а кроме сырья, у вас мало что есть, кем ещё вы можете быть, кроме сырьевого придатка?» — заметил эксперт.

По словам ученого, китайское влияние в регионе начинает превалировать: «У США большого влияния в Центральной Азии не было – была только военная база в Киргизии во время конфликта с Афганистаном, но Америку оттуда «попросили». Россия не теряет своего влияния в ЦА, просто её влияние уменьшается сравнительно с китайским. Китайская экономика больше российской, у нее больше средств для капиталовложений и больше возможностей. Это естественный процесс. У Китая нет никакой антироссийской политики, даже наоборот. Но, выстраивая те торгово-экономические отношения, которые ему выгодны, Китай увеличивает влияние не только в ЦА, а и во всем мире – в Африке, в Латинской Америке».

«Антикитайские настроения в Казахстане действительно есть, — подтвердил «Московской газете» старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин. — Во многом они исходят от прозападного неправительственного сектора страны: различных фондов, НКО, НПО. Но имеют место быть и общественные антикитайские настроения».

Антикитайскую риторику, по крайне мере, в Киргизстане, зачастую продвигает местный бизнес, сказал «Московской газете» политолог Азамат Осмонов.

«Исходя из своих интересов, в связи с киргизскими месторождениями, с проектом логистического центра. Но надо отметить, что китайцы не будут никуда «переселяться миллионами», как об этом принято говорить. Они просто выстроили очень эффективную политику взаимодействия с другими странами. Заметьте: позвали всех глав стран Центральной Азии в Синьян, и, как говорится, все пришли, никто не заболел. Когда спикер палаты представителей США Нэнси Пелоси поехала в Тайвань, ряд стран осудили этот визит. Это говорит о том, что Китай очень эффективно работает с местными режимами стран, с которыми сотрудничает. Если говорить об антикитайских настроениях в Казахстане, то, вообще говоря, Казахстан вводит безвизовый режим с Китаем и ожидает притока китайских туристов. Я думаю, Казахстан сделал взвешенный шаг, он не боится китайского влияния, несмотря на огромной протяжённости границу с Китаем. У Кыргызстана другая ситуация, граница с Китаем проходит по горам. В основном, в этой стране Китай присутствует на рынках и в горнорудной сфере. Китайцы не сильно конфликтуют с местным населением, очень хорошо работают с властью на всех уровнях. Также за антикитайскими настроениями, возможно, стоят американские НКО, их главная задача – отцепить экономику региона от России, попытаться пресечь вход через «левую дверь» в Китай и поток серого импорта», — рассказал политолог.

Центральная Азия нужна Китаю, в первую очередь, как надёжный логистический хаб, в том числе, на случай возможных конфликтов в будущем, отметил Азамат Осмонов.

Китай предполагает, что если будут острая фаза борьбы за Тайвань, то в какой-то момент какую-то часть товаров придётся пускать по суше, — пояснил собеседник. — Это будет непросто, но это возможно. В Сиане открыли логистический хаб Казахстана, будут открываться и другие хабы, логистические центры в регионе. Китаем движет торгово-экономический резон. Как рынок товаров регион им не интересен, у них гигантский внутренний рынок. У Центральной Азии 60–70 млн человек. А у Китая огромный товарооборот с Европой, Африкой, Средней Азией, Вьетнамом, Филиппинами. Просто, как и в древние времена, Китаю нужен «безопасный шёлковый путь».

«На данный момент, на случай затруднения поставок морем, у Китая пока есть только маленькая горная дорога через Пакистан, ходы к Бирме и выход к Индокитайскому направлению, но тут не обходится без проблем, — заметил Азамат Осмонов. — И есть Россия, через которую всегда шёл поток определённых товаров. Но в условиях санкций нужно что-то ещё, и этим чем-то до сих пор является Центральная Азия. Огромный товарооборот между Китаем и Европой, Китаем и Ближним Востоком нуждается в нескольких путях. А что, если прекратятся поставки железа и угля, металлов? А если прервутся цепочки поставок из Северной и Южной Америки? Как будут идти поставки очень многих ресурсов из Африки? Куда они будут идти под нейтральными флагами – в иранские порты, в бирманские? Это сложный вопрос. Поэтому нужен сухопутный коридор. Также Центральная Азия для Китая – это и «форточка в Европу».

Второй резон интереса к региону, по словам политолога, — электорально-идеологический.

«Си Цзиньпинь избрался на третий срок, что очень необычно для современного Китая, и ему нужно что-то показать, выйти к китайцам с какой-то идеей. Если у Москвы сейчас идея «мы против двойных стандартов и сомнительных ценностей Запада», то Китаю тоже нужно показать что-то, кроме экономики. И это проект «новой эры», совместного с Центральной Азией будущего, сотрудничества на системном уровне», — сказал политолог.

По мнению Азамата Осмонова, если Китай захочет, чтобы границы современных стран пришли в движение, это не составит труда, но есть один сдерживающий фактор.

«У Китая есть проблема: исламский радикализм. Уйгурский сепаратизм, который они подавляют и контролируют, но проблема, тем не менее, есть. Есть и нестабильный Афганистан, и исламизация стран Юго-Восточной Азии. Отношения с соседями у Китая, как это часто бывает, развиваются непросто. Вьетнам, Таиланд, Бирма, Филиппины, Япония, Корея – у всех эти стран хорошие отношения с Китаем чередуются с плохими», — заключил собеседник «Московской газеты».