Андрей Перла: «Кремль в любой момент может снять внутриэлитные конфликты в регионах»

Политолог рассказал о проблемах технократов, которые не умеют общаться с людьми

В опубликованном на днях совместном исследовании «Элиты будущего», подготовленным центром исследования политических программ ИМИ МГИМО и «Минченко консалтинг» эксперты отметили наличие довольно четко сформулированного вопроса о несовершенстве механизмов, с помощью которых система формирует новые «технократические» элиты. Политолог Аббас Галлямов, в частности, допустил, что у губернаторов-технократов «нет своего содержания» и «они все равно будут воспроизводить эпоху Путина».

О том, что из себя представляют губернаторы-назначенцы и как они воспринимаются населением, мы поговорили с политологом Андреем Перлой.

— Андрей, сегодня у многих существует четкое представление, что губернаторы в своей работе всецело ориентированы на мнение Москвы, а что думает население, их якобы не сильно волнует. Это преувеличение или так и есть?

— У губернатора — два начальника. Первый — это президент. Второй — это избиратель, который за него должен проголосовать на очередных выборах, и недовольство которого может привести к тому, что губернатора оставят в отставку раньше срока. Потому что президенту не нужен губернатор, против которого выступает большинство населения региона. Любой глава региона находится между двух огней. Вот, как президент нам сказал, что нужно выбирать между Сциллой и Харибдой в период эпидемии, каждый губернатор всё время находится между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, он обязан выполнить указания сверху, постановления правительства, но с другой — должен всё это сделать таким образом, чтобы избиратель не остался слишком недоволен его деятельностью.

— И, похоже, мы наблюдаем сегодня, что с этим как раз серьезные проблемы. Почему?

— Молодые технократы, то есть губернаторы последнего призыва, потому и технократы, что умеют и бюрократически, и организационно очень хорошо избегать Сциллы, то есть первую из этих двух опасностей — они умеют выполнять поручения президента и постановления правительства: они умеют это делать точно в срок, осваивать выделенные средства. Они даже умеют не допускать излишней коррупции, все это они делают хорошо. Но проблема в том, что они совершенно не умеют, и более того, сам принцип их назначения не позволяет им вступать в значимую коммуникацию с избирателями. Потому что они назначаются. Само их позиционирование, даже публичное — это позиционирование людей, которых президент назначил для того, чтобы решить проблему региона, а вовсе не для того, чтобы нравиться людям.

 — Попытки публичной активности многие главы регионов, тем не менее, предпринимают?

— Да, их усиленно учат вроде бы тому, что избирателям надо нравиться: показывать свою семью в «Инстаграме», устраивать общественные приёмные. Но население довольно быстро понимает, что это всё называется не «делать», а «делать вид». А на самом деле нынешние губернаторы — не про это. Методы их отбора совершенно непрозрачны. Все истории про то, что вот эти люди проходят через какое-то известное всем обучение, участвуют в неких открытых конкурсах, обучаются на специальных курсах губернаторов, им там ставят оценки — для избирателя это совершенно непрозрачные процедуры. Реальные же региональные политики и любимцы публики понимают, что они ни при каких обстоятельствах в рамках этих процедур губернаторами своих регионов быть не могут. Все это создает напряжение. И это напряжение, чем дальше, тем больше выливается в то, что губернатору не удаётся прижиться в своём регионе, куда его назначили, и его оттуда регион выдавливает.

— А с кем из губернаторов такое произошло?

— Типичный пример — господин Овсянников, который вроде бы избрался в Севастополе, а спустя еще два года вынужден был оттуда уехать. И это далеко не единственный случай. Можно сказать, что региональные элиты воспринимают те процедуры, которые сегодня предлагаются для формирования кадрового резерва и губернаторского корпуса как непрозрачные и как профанирующие саму идею конкурсных процедур. Как возможность пресловутых карьерных лифтов, а не как возможность смены элит. Как обман: поманили и бросили. В особенности, конечно, это относится к конкурсам типа «Лидеры России».

— Каковы, по Вашему мнению, управленческие перспективы у таких раскладов?

— Это уже сейчас приводит к нарастанию социальной напряженности в регионах, социально-политической напряженности. Местные элиты противопоставляются приезжим губернаторам и, чем дальше, тем больше пытаются решать все вопросы, помимо назначенных губернаторов или напрямую с Москвой, или в рамках региональных горизонтальных связей. А глав регионов оставляют такими «английскими королевами, которые сидят на троне».

— Возможен ли в ближайшем будущем какой-то компромисс между Кремлем и местными элитами, чтобы популярные люди все-таки шли в публичную политику в регионах?

— А для этого Кремлю ничего не нужно делать. Просто достаточно сказать: «Ну, хорошо, ребята, избирайте губернаторами тех, кого вы хотите». Или наоборот, сказать: «Нет, никаких выборов!» Понимаете, в чём дело? Плохо не то, что Кремль назначает губернаторов. Плохо то, что для этого делается вид, будто их избирают. Именно оно вызывает напряжение. Если бы было сказано: «Всё, баста, карапузики! Никаких выборов исполнительной власти в регионах не будет! Губернатор — это назначенец президента: кого президент назначил, тот и будет», — регионы бы это приняли.

— В регионах бы это приняли?

— Да. Потому что, ну, время нынче военное, разного рода кризисы: президент назначил человека — это человек президента, он управляет — точка, всё! Но делается вид, что назначения нет, что происходят выборы, а выборов не происходит — из-за этого и происходит конфликт. Вот если было бы одно из двух: или у нас настоящие выборы — кого изберёте, с тем и будем работать, или никаких выборов не будет — вот назначили вам человека, вот он и будет вами управлять. И то, и другое было бы воспринято совершенно нормально. А состояние, которое наблюдается сейчас, порождает конфликт. У Кремля есть возможность в любой момент мгновенно эти конфликты снять, сделав одну из двух вещей.