Европа, Китай, Россия: кто от кого зависит?

Эксперты размышляют о том, как переплетаются в международных отношениях экономика и политика. Замдиректора Института Европы РАН Владислав Белов рассказал «Московской газете» о двойных стандартах «борьбы с экономической зависимостью», которых Европа придерживается в отношении таких крупных игроков, как Китай и Россия. Экономист Сергей Хестанов отметил, что экономическая зависимость всегда взаимна, и рассказал любопытную историю глобализации мировой экономики. А какова экономическая взаимозависимость Китая и России?

Германия критически зависит от экономического влияния Китая, передаёт Lenta.ru, ссылаясь на данные исследования западных аналитиков, опубликованные Reuters.

Данные этого исследования согласуются со стратегией правительства ФРГ по отношению к Китаю, которую оно приняло в середине июля, рассказал «Московской газете» замдиректора Института Европы РАН по научной работе, завотделом страновых исследований и руководитель Центра германских исследований Владислав Белов.

«Руководство Германии считает, что, если доля поставок превышает какой-то допустимый предел, якобы может возникнуть ситуация, подобная ситуации зависимости от первичных энергоресурсов из России. Мол, если что-то случится, это не озвучивается, но как бы «в скобках» имеется в виду конфликт с Тайванем, то тогда возникнет проблема для немецкой экономики», — говорит эксперт.

Такие рассуждения выглядят странно, считает Владислав Белов.

«Есть международное разделение труда, в рамках которого немецкие предприятия определили своими партнерами китайские предприятия по тем или иным причинам: по издержкам, по качеству, и так далее. Есть более солидные институты, которые исследовали в прошлом году эту зависимость, определяя её в процентах: Мюнхенский институт германской экономики, Кёльнский институт мировой экономики. Но теперь коллективный Запад проводит ту политику, что от якобы «авторитарных» стран, таких, как Россия и Китай, экономически зависеть нельзя, а от «добропорядочных», «демократических», таких, как США, Германия и т.д., можно. Но ведь никто никогда не говорил о том, насколько зависит российская экономика от стран коллективного Запада. Однако все санкции были построены именно на этом, и мы это испытание выдержали. При этом никто из наших бывших «дружественных» партнеров никогда нам не говорил: «Знаете, осторожно, свыше такого-то процента от нас зависеть нельзя!». А вот про зависимость от нас и от Китая говорить, как видите, можно», — заметил собеседник «Московской газеты».

При этом точка зрения немецкого бизнеса на взаимодействие с Китаем не совпадает с правительственной, отметил Владислав Белов и описал коллизии, которые происходят сейчас между немецкими властями и бизнесом.

«Есть позиция министра экономики Германии Роберта Хабека, что эту зависимость от Китая надо снижать, в первую очередь, в сфере критически важных сырьевых материалов. Но, помимо критически важных сырьевых материалов, там целый список по всем отраслям так называемой промежуточной продукции, от которой «зависит» немецкая экономика, немецкие предприятия. Согласно подходу Хабека получается, что лучше иметь целую кучу самых разных поставщиков, непонятно по каким ценам, непонятно, надежные они или не надежные, главное, чтобы поставки были диверсифицированы, то есть раздроблены. А у бизнеса другой подход: есть проверенные китайские партнеры, с которыми надо строить отношения, несмотря на все сложности, которые есть на китайском рынке для тех же немецких инвесторов. Но, в любом случае, крупный западный бизнес, на сегодня это порядка 10 компаний, является основным инвестором в Китае. Это все, что связано с электромобилями, с химией, с машиностроением. Поэтому как говорится, политика считает одно, а бизнес – другое. Хабек говорит: «Не инвестируйте», — немцы инвестируют. Хабек говорит: «Зависимость», — немцы говорят: «Ну, мы там сами разберемся». Хабек говорит: «Я вас лишаю экспортных гарантий», – бизнес отвечает: «Мы сожалеем, что вы нас лишаете». Крупный бизнес говорит: «Ок, мы это выдержим», а малый и средний страдает, терпит убытки и говорит: «Ну зачем же вы так делаете?» А Хабек отвечает: «Ничего личного, но зависимость от Китая будем снижать!» Это политика и геополитика, которые ничего общего с экономикой не имеют», — пояснил Владислав Белов.

Между теми или иными странами всегда можно найти ту или иную экономическую зависимость, считает эксперт.

«Оборудование для производства чипов производит только одна компания в мире, находящаяся в Голландии, и это нормально. Вот явный монополист — и никаких проблем. Есть ряд, компаний, которые обладают, по сути, олигопольным положением на мировом рынке, половина из них приходится на Германию. И ничего страшного… Но если это российская или китайская компания, то звучит риторика, что эту «зависимость» надо срочно устранять». Согласно данным международных исследований, если вдруг начнется «торговая война» между Евросоюзом, включая Германию, и Китаем, то в этой войне проиграют все. На такой шаг западные власти пойти не могут, поэтому в политических целях идут по пути снижения экономических зависимостей, диверсификации поставок, поиска разных партнёров и т.д.», – заключил руководитель Центра германских исследований.

Экономические зависимости крупных стран друг от друга всегда взаимны и объективно оценить, кто от кого больше зависит, крайне сложно, сказал в беседе с «Московской газетой» экономист Сергей Хестанов.

«Многие российские, европейские, американские компании импортируют из Китая довольно много товаров потребления. Мы привыкли к тому, что многие дешёвые товары делаются в Китае. При этом КНР покупает в развитых странах много станков и оборудования, которые необходимы в том числе для производства товаров, которые Китай экспортирует. Ситуация здесь индивидуальная буквально по каждой товарной группе. Зависимость определяется ещё и наличием альтернативного поставщика. У простых потребительских товаров поставщиков достаточно много, есть выбор, а у некоторых товаров, например, сложного оборудования для производства полупроводников, бывает чуть ли не единственный поставщик, либо альтернативные поставщики предлагают радикально менее продвинутое оборудование. И сам Китай серьёзно зависит от покупателей своей продукции в Европе, США и т.д. С другой стороны, у Европы экспортно ориентированная экономика – чем сильнее предприятия ориентированы на экспорт, тем сильнее они зависят от крупнейших рынков. Китай и как производитель, и как потребитель является крупной величиной», — рассказал экономист.

Получается, за разговорами об экономической зависимости всегда стоят политические мотивы?

«Абсолютно, — согласен Алексей Хестанов. — Бизнес сам по себе интернационален. Начиная с 80-ых годов прошлого века, мировая экономика в целом чётко шла по пути глобализации, который привёл к тому, что поставщики и цепочки поставок сильно интернационализировались. Но было несколько витков глобализации, и первый был перед Первой мировой войной. Уже тогда устрицы из Франции оперативно для того времени поступали в магазины Санкт-Петербурга. После Первой и после Второй мировой войны произошла заметная фрагментация рынка, потом снова несколько витков глобализации. Перед Первой мировой были мягкие таможенные пошлины, а после – могли доходить по 60% стоимости товара. Когда противостояния между странами и блоками стран усиливаются, тут же начинаются дискуссии об экономической независимости и экономической безопасности. Дискуссии по этому поводу – признак, что отношения между странами портятся».

Интересно, что тенденция к постепенному возврату производств из Юго-Восточной Азии началась ещё при президенте США Бараке Обаме, отметил Сергей Хестанов.

«Возможно, это вызвано развитием автоматизации и роботизации производства, что позволило размещать производство в развитых странах. При этом такого количества работников, как раньше, стало уже не нужно. Не исключаю, что по мере дальнейших подвижек в роботизации процесс будет усиливаться. Не стоит забывать и о протекционизме со стороны правительств. Тот же Дональд Трамп при всей своей неоднозначности как политика заметно поднял тарифы на некоторые типы китайских товаров и этим способствовал росту производства в развитых странах, а также в развивающихся — часть производств была перенесена из Китая во Вьетнам. Так что всё это инструменты большой политики», — подчеркнул экономист.

А что можно сказать о взаимной экономический зависимости между Китаем и Россией?

«В России немного другая ситуация: если экспорт и импорт Еврозоны неплохо сбалансированы, то Россия продаёт в основном сырьевые товары или продукцию первичного передела: алюминий в чушках, металл в виде проката и т.д. Это продукция с умеренной, а иногда и небольшой прибавленной стоимостью. А значительная часть технически сложных товаров ввозится в Россию из-за рубежа. Те же сложные товары, которые производятся в России, например, автомобили, сильно зависят от поставок зарубежных компонентов. При таком дисбалансе усиливается зависимость России от поставщиков, а с учётом санкций многие западные поставщики стали недоступны. Достаточно обратить внимание, в каких объёмах нам стали поставляться те же китайские автомобили. Впрочем, Китай придерживается в этом плане достаточно сдержанной экономической политики и не оказывает явного давления на страны, с которыми сотрудничает», — заключил Сергей Хестанов.