России предстоит трансформация структуры экспорта

Ограничения на экспорт российских углеводородов, вторичные санкции и давление на зарубежных покупателей нефти и газа из РФ ставят вопрос о создании в стране высокотехнологичной продукции, которая будет конкурентоспособна на мировом рынке

Каковы шансы, что Запад, усиливающий санкционное давление, перекроет России экспорт углеводородов? 

Лазейки

«Современный мир неоднократно убеждал нас в возможности невозможного. И то, что казалось еще вчера незыблемым и подкрепленным договоренностями и контрактами, на деле разрывается в одночасье. Так, может произойти и с поставками российских углеводородов на экспорт. Причем, это касается как стран Европы, грозящихся с 2027 года полностью отказаться от наших энергоносителей, так и в отношении Китая, Индии и ряда других нынешних и потенциальных партнеров. В тоже время, остается ряд доступных России лазеек: поставки в обход установленных санкций частных корпорациям, а через них и всему государству, так и поставки под флагом «дружественных стран», — сказала «Московской газете» политолог, доцент РГУ СоцТех, член общественного совета при министерстве науки и высшего образования РФ Инна Литвиненко.

Взаимозависимость

Сценарий полной блокады российского энергетического экспорта пока выглядит маловероятным.

«Шансы на то, что Запад полностью перекроет России экспорт углеводородов, на данный момент крайне низки. Если говорить о полном и тотальном эмбарго со стороны всех западных стран, включая не только Европейский союз, но и ключевых союзников в Азии, таких как Япония и Южная Корея, то подобный сценарий сложно представляем по нескольким причинам. Во-первых, сохраняется глубокая экономическая взаимозависимость: несмотря на все усилия по диверсификации Европа до сих пор импортирует российский сжиженный природный газ и ядерные продукты, а резкий разрыв даже этих потоков создал бы серьёзные трудности для европейской экономики. Во-вторых, существует риск дестабилизации глобального энергетического рынка: внезапное исчезновение оставшихся объемов российских энергоносителей — особенно нефти, которая сейчас в основном направляется в Азию. В-третьих, Россия продемонстрировала высокую способность обходить санкционные ограничения с помощью так называемого «теневого» флота, трансшипментов в нейтральных водах и посредничества третьих стран. Полностью перекрыть эти каналы физически невозможно — Запад может лишь повышать их стоимость и сложность. В-четвертых, для введения тотального эмбарго потребовалось бы беспрецедентное единство западных стран, которого на текущем этапе нет: разные государства имеют разный уровень зависимости от российских энергоресурсов и разную готовность жертвовать собственными экономическими интересами ради геополитических целей», — рассказала консультант по стратегическому и антикризисному управлению, генеральный директор ООО «Вместе.ПРО» Олеся Бережная.

Перекрытие

«Вероятность дальнейшего ужесточения санкций и постепенного сжатия российского энергоэкспорта остается очень высокой. Запад будет продолжать двигаться по пути снижения маржинальности российских поставок за рубеж: ужесточать ценовой потолок на нефть, усиливать давление на трейдеров, судовладельцев и страховщиков, участвующих в «серых» схемах, а также расширять вторичные санкции против компаний из третьих стран, активно содействующих обходу ограничений. Таким образом, полного перекрытия «крана» ждать не стоит, но давление будет неуклонно нарастать, делая экспорт углеводородов все менее прибыльным и все более рискованным», — добавила эксперт.

Ключевой вопрос

С одной стороны, это, вероятно, поможет России слезть с «нефтяной иглы», но что будем продавать за рубеж в таком случае?

«Подобный сценарий поставит перед Россией ключевой вопрос: что экспортировать в будущем? Ответ на него определяет долгосрочную траекторию развития российской экономики. Условно возможные варианты можно разделить на две группы: вынужденные и стратегические. В краткосрочной перспективе наиболее вероятной представляется вынужденная замена в рамках сырьевого сектора. Это может включать углубление переработки: вместо экспорта сырой нефти и газа — поставки нефтепродуктов (бензина, дизеля), сжиженного природного газа и нефтехимии (пластмасс, удобрений). Такой путь добавляет стоимости, но требует колоссальных инвестиций в нефтеперерабатывающие заводы и химические производства. Другой вариант — смещение акцента на другие ресурсы: наращивание экспорта угля, черных и цветных металлов (стали, алюминия, меди, никеля). Однако эти рынки также подвержены высокой волатильности и могут в будущем столкнуться с аналогичными санкционными ограничениями», — прогнозирует Олеся Бережная.

Устойчивый путь

Может ли такая ситуация стимулировать структурные экономические реформы в России?

«В долгосрочной перспективе единственный устойчивый путь — стратегическая трансформация экономики, направленная на создание несырьевого экспорта. Россия уже сегодня является крупнейшим в мире экспортером пшеницы, и у нее есть потенциал для расширения поставок других зерновых, растительных масел, а также продуктов с более высокой добавленной стоимостью — мяса птицы, рыбы и, возможно, молочной продукции, кондитерских изделий. Помимо агропромышленного сектора, возможны и другие «островки компетенций». Например, атомная энергетика: Россия сохраняет глобальное лидерство в строительстве АЭС и поставках ядерного топлива. Экспорт вооружений, несмотря на санкции, остается одной из ключевых несырьевых статей дохода для определённого круга стран. Перспективным направлением может стать и экспорт IT-решений — как в сфере государственного управления, так и в банковском секторе, особенно в дружественные страны Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки. Наконец, Россия может развивать экспорт не просто сырья, а сложной химической продукции — удобрений и промышленных химикатов», — резюмировала собеседница издания.

Трансформация

«Анализируя вероятность полного перекрытия Западом российского экспорта углеводородов, следует признать, что такой сценарий остается маловероятным, несмотря на продолжающееся геополитическое противостояние. Но для России даже без полного эмбарго постепенное выдавливание с премиальных западных рынков уже происходит и будет продолжаться. Это не катастрофа завтрашнего дня, а растянутый во времени процесс экономической трансформации, к которому нужно адаптироваться уже сегодня. Азиатские покупатели, прекрасно понимая ситуацию, требуют существенных скидок. В этих условиях диверсификация экспортной корзины перестает быть академической дискуссией и становится вопросом экономического выживания. Нефтегазохимия выглядит логичным направлением — вместо сырой нефти экспортировать полимеры и удобрения. Однако создание современных нефтехимических комплексов требует не только колоссальных инвестиций, но и доступа к западным технологиям, которые сейчас под санкциями. Атомная энергетика остается конкурентоспособной нишей, но она ограничена как по объемам, так и по географии. IT-сектор, показавший впечатляющий рост в последние годы, сталкивается с оттоком кадров и ограничениями доступа к глобальным рынкам. Ключевой вопрос не в том, произойдет ли полное эмбарго — скорее всего нет. Вопрос в том, успеет ли российская экономика трансформироваться в условиях постепенного снижения углеводородной ренты. История показывает, что страны, сумевшие диверсифицировать экономику (Норвегия, ОАЭ, частично Саудовская Аравия), начинали этот процесс на пике нефтяных доходов, а не в период их снижения», — сказал «Московской газете» политолог, советник г. Москвы, доктор делового администрирования (MBA/DBA) по юриспруденции, экономике и управлению Роман Синицын.