Нужна ли производству обуви в России государственная поддержка?

Основная проблема производства обуви в России — неразвитость самой отрасли, сказал «Московской газете» генеральный директор Национального обувного союза Максим Данилов

«Есть вроде бы огромное количество фабрик, в основном на территории Дагестана и Ростовской области, — отметил собеседник издания. — Но это как правило небольшие предприятия, частный бизнес, ИП. Во-первых, они страдают из-за отсутствия кадров и непопулярности работы швей: тем швеям, которые сейчас работают на производстве обуви, далеко за 40-50 лет. Во-вторых, трудности создаёт неразвитость гражданской химической промышленности и отсутствие комплексного подхода к производству обуви. В Китае, например, государство с 90-ых годов полностью освободило производственников от налогов на 15 лет для того, чтобы производство росло, плюс выдавало дешевые беспроцентные кредиты, «длинные деньги», чтобы предприятия инвестировали в свое развитие. Допустим, создаётся предприятие по производству обуви, а рядом организуются кластеры по отливке подошвы, фурнитуре, производству нитки, кожевенному производству. У нас ведь очень немного предприятий, занимающихся кожевенным бизнесом. Поставляющих, например, химпром для дубления кожи. Технологии производства, станки — всё это тоже нужно развивать. Нужно не просто субсидировать маленькие предприятия, а разработать отраслевую стратегию и создавать промышленные кластеры. Также, начиная со школ и институтов, нужно популяризировать производство обуви среди молодежи».

Основное количество обуви на российском рынке — импортного происхождения, при этом отечественное производство весьма импортозависимо, отметил гендиректор НОС.

«Хотя есть и российское производство, кожу закупают в основном в Китае или в Италии. Фурнитура — тоже импортная, равно как нитки и оборудование для отливки подошв. Станки — китайские или итальянские», — сообщил представитель отрасли.

Пошив обуви зачастую осуществляется за рубежом, отметил Максим Данилов.

«Российские розничные сети отдают свою обувь на контрактное производство в другие страны, где тщательно отслеживают его процесс, — рассказал собеседник «Московской». — Это может быть Китай или Узбекистан, который сейчас сильно развивает свою лёгкую и текстильную промышленность. Это может быть Беларусь. С учётом того, что у России нет таких технологий, которые есть в других странах, даже с учетом оплаты таможенных пошлин и логистики становится выгоднее производить обувь за рубежом. В Азии развита лёгкая промышленность. Если говорить о качественной обуви среднего ценового диапазона, в России не найдёшь такого качества кожи, как в Китае. К тому же, всё зависит от курса валюты: если доллар упадет до 50 рублей, фонд оплаты труда будет намного дороже, чем производство в больших объёмах за рубежом».

При этом, по мнению Максима Данилова, не трудно перенести производство на территорию России, просто вопрос упирается в государственную поддержку отрасли.

«Почему малые предприятия в этой сфере не сотрудничают с крупными? Из-за разных систем налогообложения, — объяснил представитель отрасли. — Маленькие фабрики работают без НДС, а крупные — с НДС и не хотят терять свою прибыль. С другой стороны, у маленьких фабрик нет стимула расширять производство. Гранты от государства получить трудно, и они обычно не расходуются в полой мере. Поэтому нужен комплексный подход, «дешёвые деньги» от государства и постоянные инвестиции в промышленность».

Кроме того, как отметил руководитель Национального обувного союза, существует проблема, которая заключается в том, что из-за импортных компонентов и затруднившейся логистики с производством обуви можно не уложиться в сроки: «Обувь — вещь сезонная. Нужно выдержать все логистические сроки: от производства до финального клиента. Привезешь сырьё и фурнитуру поздно — не продашь в итоге продукцию. Это ещё одна причина, по которой надо строить производственные кластеры».

Что касается контрафактной импортной обуви, в условиях параллельного импорта её стало только больше, сообщил директор НОС.

«Раньше держатель бренда давал разрешение на сбыт своей продукции только своему официальному дистрибьютору или импортёру, таможня следила за соблюдением прав интеллектуальной собственности и тормозила контрафакт. Теперь, к сожалению, даже при внедрении обязательной маркировки есть вероятность того, что контрафакт может попасть в страну в общем потоке параллельного импорта вместе с большим количеством оригинального товара. Всё равно существуют такие рынки, где продаётся огромное количество контрафакта» — пояснил представитель отрасли.

При этом, Максим Данилов не исключил, что европейские производители, которые ещё работают на территории России, могут покинуть страну из-за ущерба, приносимого им параллельным импортом: «Допустим, продавец привёз в Россию обувь под определённым брендом, а она не соответствует стандартам качества, действующим на территории РФ. Клиент купил у продавца эту обувь, через какое-то время она порвалась. Торговой точки, где он купил товар, уже не существует, и человек обращается к правообладателю этой обуви за компенсацией ущерба. Поэтому мы ведём работу с Минпромторгом по исключению из параллельного импорта продукции тех западных производителей обуви, которые ещё работают на нашей территории, чтобы они не покинули Россию».

Своим взглядом на проблемы отрасли поделился с «Московской газетой» один из соучредителей компании «Ростовское обувное объединение».

«Снизилась платёжеспособность населения. Обувь не является продуктом первой необходимости. За последние три года продажи обуви снизились. Если раньше женщины покупали 7-8 пар в год, то теперь хорошо, если 3-4», — рассказал собеседник издания.

Было ли снижение продаж в последние месяцы?

«Мы шьём обувь под заказ, а заказы собраны ещё в июне. Данных по продажам за последние месяцы пока, как вы понимаете, нет. Конечного потребителя я не вижу, работаю с посредниками» — рассказал эксперт.

Какую линейку обуви производит «Ростовское обувное объединение»?

«Мы производим мужскую и женскую обувь. Практически весь ассортимент, кроме женской классической обуви: классических туфель-лодочек, туфель на шпильках мы не делаем — обувь на составном каблуке», — сообщил представитель отрасли.

Есть ли у производства проблемы с импортным оборудованием и комплектующими?

Оборудование сейчас продаётся как правило только б/у — по адекватной цене. Новое закупать нет смысла. У меня производство полностью укомплектовано турецким и немецким оборудованием. Выведенные из производственной линейки инструменты мы не выбрасываем, а разбираем на комплектующие. У нас умельцев хватает», — сказал соучредитель ростовского предприятия.

Есть ли проблемы с кадрами?

«Наш основной линейный персонал работает на «сдельщине». Допустим, кто-то подписал большой контракт с крупной федеральной сетью, который нужно срочно сделать, и поднимает ставку оплаты на рабочую единицу за рабочую операцию. Для исполнения этого контракта часть наших людей переходит из цеха в цех. Раньше человек делал 100 единиц изделия в месяц и получал 1500 рублей в день — теперь у него 50 изделий и 500 рублей в день, его это уже не устраивает. Наши заказчики — продавцы обуви по всей стране, от Владивостока до Калининграда. Сейчас мы начнём шить весеннюю обувь, которую у нас заказали на осенней выставке обуви», — рассказал собеседник «Московской газеты».

Сырьё для производства обуви — китайское?

«Китайского у меня ничего нет. Подошва и шнурки — российские. Кожа — российская и турецкая. Клей, производственная химия — турецкая и итальянская иногда. По обуви турки всегда были партнёры. Мы шьём обувь только из натуральной кожи. Везти из Китая натуральную кожу — мероприятие сомнительное, — считает эксперт. — Есть отличное производство кожи в России: Ярославль, Рязань, Вязьма, Богородск. Турецкая кожа — хорошая, но обходится дороже. Сейчас важна себестоимость производства, поэтому для нас становится предпочтительнее российская».

А что стало с себестоимостью?

«С начала года она увеличилась процентов на 40. Сырьё выросло в цене, подорожал труд работников производства. Инфляция, люди не могут жить на прежние деньги», — заметил предприниматель.

Особенных проблем производство не испытывает, рассказали «Московской газете» в краснодарской компании «Эмальта», производящей летнюю обувь из ПВХ- и ЭВА-материалов.

«Первые полгода было тяжеловато, особенно из-за курса валюты, сейчас перестроились, всё нормально, — рассказал представитель компании. — Сырьё в основном из Китая. Раньше мы всегда привозили его через Новороссийский порт. Да, сейчас там здорово поднялись цены на разгрузку контейнеров. «Почта России» предложила нам другой вариант— поездом, и мы заказали первые тестовые шесть контейнеров. С РЖД всё чётко, вагонов хватает, всё хорошо возится. Проблемы по доставке даже в ковид жёстче были».

Что и на каком оборудовании производит компания?

«Такую обувь, как «кроксы», «сабы», шлёпки, босоножки, сланцы. Текстиля по минимуму, — в основном, ЭВА, ПВХ. Мы — лидирующая фабрика в стране по производству летней обуви. Пошива у нас нет, мы отливаем обувь на станках. Станки у нас китайские. Мы купили их лет 8 назад, они стабильно работают, мы даже ничего к ним не покупаем» — рассказал собеседник.

Хватает ли квалифицированных работников?

«С квалифицированными работниками проблема, всегда ищем — отметил представитель компании «Эмальта». — Редко бывает, чтобы люди стабильно работали по 3-4 года. Это физически сложная работа, кто-то не выдерживает. Есть и другие факторы, из-за которых люди уходят».

А как поднялась в последнее время себестоимость производства летней обуви?

«Себестоимость зависит от курса доллара и стоимости доставки. С февраля по август мы ничего не производили. Сейчас снова начали. В среднем на 10% выросла себестоимость производства. Это лето было очень хорошим по спросу, следующий год тоже обещает быть неплохим: мы заключили несколько договоров с крупными сетями» — сообщил специалист.

Требуется ли производству комплексная государственная поддержка?

«Мы 14 лет работаем, и всё нормально. Пусть налоги меньше сделают, и нам будет приятно, — выразил пожелание представитель отрасли. — Получить поддержку в виде гранта тоже всегда приятно. Но если там миллиард документов, и надо полтора года ждать, то у нас никто ждать не будет».