Власти Орла сводят счеты с человеком, занимающимся реабилитацией наркозависимых?

В начале апреля в сетевом издании «ПравозащитникИнфо» вышла статья о том, как общественный фонд «Парк Преображение», занимающийся профилактикой, реабилитацией и адаптацией людей с наркотической и алкогольной зависимостью, фактически выставили  из муниципального помещения

Против руководителя фонда Василия Паскару тогда было возбуждено очень странное уголовное дело, формальным поводом к которому стало неисполнение судебного решения об освобождении муниципального помещения, которое занимала общественная организация. Когда фонд все же выехал из помещения, суд счел возможным прекратить уголовное преследование в отношении Паскару: судебное решение исполнено, оснований для репрессий больше нет. Однако этому воспротивилась прокуратура, направив апелляционное представление, в котором просила «вернуть дело на новое рассмотрение в ином составе суда»…

С тех пор прошло почти три месяца. «Московская газета» решила узнать у Василия Паскару, что изменилось за это время.

— Василий Михайлович, расскажите, пожалуйста, подробнее, чем занимается возглавляемый Вами фонд «Парк Преображение»?

— Наш фонд занимается профилактикой, реабилитацией и социальной адаптацией людей, страдающих различными пагубными зависимостями. Мы не делим их на алко- или наркозависимых, потому что природа зависимости, по сути, одна.

— Почему вы этим занялись?

— Много раз в своей жизни я встречался с этой болью: когда в семье человек попадает в эту беду — становится алкоголиком или наркоманом. К сожалению, сейчас во многих случаях люди и целые семьи остаются с проблемой один на один. Я на себе пережил некоторые моменты и понимаю, какова глубина этой боли.

К сожалению, существующая система в большинстве случаев «гоняет» алкоголиков и наркоманов. Но, на мой взгляд, «гонять» их не надо — им требуется помощь.

—  В чем же «изюминка» вашего подхода?

— У нас подход другой — прямой и добрый, он построен на мотивации. Мы не говорим о наркоманах, о наркотиках. У нас в программе написано, что мы говорим о главной ценности человека — о здоровье. Все получится, если ты замотивирован на самореализацию: глубокую, правильную, хорошую. Как в учебе, работе, музыке, спорте. Может  быть и что-то другое — есть много хороших ценностей, из которых состоит наша жизнь.

— Итак, человек приходит к вам. Как дальше развиваются события?

— Я всегда говорю: очень хорошо, что ты пришел. Спрашиваю: ты хочешь помощи? Если слышу «да», то сразу же объясняю, что сделать что-либо за человека я не смогу, но могу помочь разобраться в себе и найти внутренние силы для преодоления. Помочь в плане мотивационного вектора.

Вначале идет глубокий внутренний самоанализ. Ведь человек не просто так начинает пить или употреблять наркотики. Есть много различных провоцирующих факторов. Многие, например, начинают оглушать себя, чтобы уйти от этой страшной, жуткой, жестокой реальности, чтобы хотя бы на мгновение забыться. Однако люди не понимают, что это иллюзия. Что любой наркотик все равно приводит к одному печальному финалу.

— Психологические методики — хорошо, но если у человека, например, произошли органические изменения, ему требуется медицинская помощь. Работают ли с вами специалисты-медики?

— Конечно, работают. В каждой организации, подобной нашей, должна быть команда профессионалов: психологи, врачи-наркологи. И священники, я считаю, тоже должны работать, но только с теми, кто проявляет интерес к духовным вопросам. И вся эта команда работает по единой методике, основная суть которой —  не в отвержении человека, а, напротив, в любви и признании.

Что касается органических изменений, у наркоманов и алкоголиков часто развиваются заболевания органов, отвечающих за очищение организма. Печени, например. Появляются и многие другие сопутствующие болезни, ослабляется иммунитет. Конечно, решением этих проблем должны заниматься специалисты. У нас есть договоренности с наркологическим диспансером в Татарстане — туда мы при необходимости направляем своих пациентов на безвозмездной основе.

— Очень странно: почему Татарстан, а не Орловская область?

— Потому что, на мой взгляд, у нас нет профильных учреждений достаточного уровня. Зато есть ряд центров реабилитации, созданных при участии тех или иных религиозных организаций. Основываясь на своей практике, я не советую идти туда людям, желающим получить помощь. Лучше обращаться в те организации, где есть открытая, понятная и прозрачная программа реабилитации, и, естественно, где есть сотрудничество со специалистами-медиками.

— Часто приходится слушать, что в реабилитационных центрах, существующих «под крылом» некоторых религиозных организаций, пациентам пытаются привить нормы и взгляды, которых придерживаются их создатели. Не является ли это заменой одной зависимости на другую?

— Я с Вами соглашусь. Это, скорее, не центры реабилитации, это центры духовной работы. И если человек придерживается, например, православных взглядов, а его отдают в центры протестантского, католического или даже мусульманского толка, то происходит взлом духовных оболочек. Вряд ли это кончится для человека чем-нибудь хорошим.

Цель всех лечебных и реабилитационных мероприятий при алкоголизме и наркомании —глубокая ремиссия, так как, с медицинской точки зрения, оба этих заболевания неизлечимы.  Хорошим результатом считается глубокая и устойчивая ремиссия, когда человек более пяти лет ведет трезвую жизнь. Но ведь больной не может столько времени жить в центрах, принадлежащих религиозным конфессиям! Рано или поздно ему приходится выходить за пределы общины, и он снова становится уязвимым.

— К вопросу о мотивации. Близкий человек попал в беду, но для него это пока неочевидно, он не хочет признавать проблему. Как помочь ему выработать мотивацию на явку к специалисту?

— Безусловно, реабилитационная и профилактическая работа должна строиться на правильной мотивации. И от выстраивания в семье правильных отношений с больным будет зависеть успех процесса реабилитации, то есть, как долго будет продолжаться ремиссия.

Правильный подход — это когда ты от любви начинаешь общаться со своим родственником в нужном ключе. Что я имею ввиду? Не откупаться, не вытирать сопли. Чтобы в человеке включилась ответственность за себя самого, он должен лишиться всего. Я всегда говорю родственникам, чтобы они не «меняли памперсы» . Пусть человек почувствует, что такое страх. Но, наряду с этим, близкие должны показывать ему, что любят и не бросают его. Что они не хотят обидеть человека, а, напротив, хотят его спасти.

— СМИ писали о том, администрация Орла в одностороннем порядке расторгла договор безвозмездного пользования с возглавляемым вами общественным фондом «Парк Преображение», из-за чего фонд, решающий важнейшую социальную задачу, фактически был выброшен на улицу. Были ли, по-вашему, у администрации правовые основания для такого шага?

— На мой взгляд, не было. По решению городского Совета народных депутатов помещение фонду было предоставлено в безвозмездное пользование сроком на пять лет, и администрация Орла не вправе была этот договор расторгать.

Официальная формулировка гласила, что помещение городской администрации потребовалось «в связи с возникшей необходимостью использования помещения для решения вопросов местного значения (размещение городского общеобразовательного центра психолого-педагогической медицинской социальной помощи)». Однако помещения, после того как фонд освободил их осенью прошлого года, до сих пор пустуют!

— Предлагались ли вам альтернативные варианты помещений для фонда «Парк Преображение»?

— Формально – да. Но это были такие помещения, будто там только что бой прошел. Нужно очень много денег, чтобы привести их в пригодное для работы состояние. Таких средств у фонда нет. А помещение, которого нас лишили, кстати, было отремонтировано за наш счет.

Нам некуда было переезжать, и мы продолжали работать в своем офисе. УМИЗ администрации Орла обратилось в Арбитражный суд Орловской области, и решение суда было не в нашу пользу. Однако ряд юристов считает такое решение необоснованным: оно было принято в конце 2016 года, и при этом суд в нем ссылается, в том числе, на п. 3 ст. 450 ГК РФ, утративший силу с 1 июня 2015 года.

— Что вы предпринимали для решения этой проблемы?

— Мы пытались найти пути диалога с городской и областной властью. В нашу защиту выступали и члены СПЧ при президенте РФ, и депутаты Государственной Думы РФ, и члены Общественной палаты. Направлялась даже жалоба президенту России Владимиру Путину, по итогам которой правительству области было поручено разобраться в проблеме. И пути решения как будто бы даже наметились, поэтому мы отправили в УМИЗ письмо с просьбой приостановить исполнительное производство… Но в итоге против меня возбудили уголовное дело за неисполнение решения суда.

В сентябре прошлого года фонд все-таки выехал из помещения, я передал его по акту представителям УМИЗ, и в октябре мировой судья принял решение освободить меня от уголовной ответственности. Но 19 октября прокуратура Советского района Орла направила апелляционное представление, где требует нового рассмотрения дела в другом составе суда. По мнению прокуратуры, я совершил общественно опасное деяние и не загладил причиненный мною ущерб. Однако данное требование суд оставил без удовлетворения.

— Чем, на Ваш взгляд, можно объяснить столь жесткую позицию прокуратуры?

— Я — человек прямой. Ни под кого не прогибаюсь, правду говорю всегда в глаза. И это нравится далеко не всем. Я прекрасно знаю, кому я «перешел дорогу», поэтому, предполагаю, что и глава города, и прокурор были не вполне самостоятельны в своих действиях.

— Фонд продолжает работу?

— Да. Скажу более: мы активизировали работу с учреждениями ФСИН: реализуем там наши программы. Ну а с людьми, инициировавшими весь этот процесс, мы, полагаю, еще встретимся, но уже в других ролях. Им будет стыдно не только перед народом, но и перед самими собой.