Союз нерушимый. Сдвинется ли с мёртвой точки белорусско-российская интеграция перед выборами в Госдуму?

Накануне, 30 августа, глава Беларуси Александр Лукашенко отпраздновал свой 67-й день рождения. Поздравление коллеге направил президент РФ Владимир Путин. Если вспомнить, что легитимность президентства Лукашенко отрицается большинством развитых стран мира, внимание к его персоне со стороны руководителя российского государства сложно переоценить. Кроме того, на 9 сентября назначены визит Лукашенко в Москву и рабочие переговоры двух президентов. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков не преминул опустить завесу таинственности на содержание и предполагаемые итоги встречи. Отвечая на вопрос журналистов, будут ли, наконец, подписаны спорные дорожные карты по российско-белорусской интеграции, обсуждаемые с 2019 года, Песков лишь пообещал, что по итогам переговоров пройдёт пресс-конференция, на которой оба лидера и поведают широкой общественности о результатах

Идею глубокой интеграции двух стран Россия продвигает не первое десятилетие, и столь же долго бессменный белорусский лидер умело манипулировал стремлением большого восточного соседа к объединению. Беларусь постоянно получала экономическую помощь от Москвы под обещания вот-вот объединиться, затем Лукашенко громко заявлял о «нехорошем поведении» партнёра, будь то отказ сделать скидку на газ или препятствия, чинимые белорусским товарам на российском рынке, и реализация концепции союзного государства вновь отодвигалась на неопределённый срок. А Беларусь на время обращалась за помощью к ЕС и даже США, как это произошло за полгода до громких выборов августа 2020-го, когда Минск посетил тогдашний госсекретарь Майк Помпео.

Манёвры закончились после того, как Александр Лукашенко объявил себя президентом ещё на один срок. Белорусы не поверили в официальные результаты выборов и вышли на улицы. Дальше были всем известные события: стотысячные демонстрации, избиения, аресты и выдавливание несогласных за границу. Принудительная посадка в Минске самолёта с оппозиционным блогером Протасевичем и трансфер иракских беженцев к границам ЕС, организованный не без участия белорусских властей, «вбили последний гвоздь в крышку гроба» отношений Минска с Западом. Белорусским самолётам закрыли небо Европы, под санкции попали многие чиновники и госпредприятия, а самые ликвидные белорусские товары, включая калийные удобрения, на ёмкий европейский рынок поставлять теперь нельзя. Доходы сильно упали. А латать дыры в бюджете чем-то необходимо, ведь надо дотировать убыточные компании, коих в Беларуси немало, платить зарплаты госслужащим и сохранять социальные гарантии, чтобы не отвратить от режима оставшуюся лояльную часть населения. Отныне Беларусь могла рассчитывать на финансовую и любую другую помощь лишь от Кремля, ну и, возможно, от Пекина, но это вероятное будущее, а деньги нужны уже сегодня.

В поствыборный период Москва уже ссужала союзнику 1,5 млрд долларов, а недавно Лукашенко попросил ещё миллиард… на борьбу с последствиями пандемии, над которой сам же в прошлом году неоднократно потешался. Интересно, что этот же миллиард Беларуси обещал МВФ, но после критики со стороны западных политиков и покинувших страну белорусских оппозиционеров в кредите было отказано. Более яркой иллюстрации того, что помочь белорусской экономики сейчас может лишь Россия, придумать сложно.

Здесь надо сказать пару слов о той экономической системе, которая построена при Лукашенко. Несколько «локомотивов» промпроизводства, к которым относятся «Беларуськалий», автозаводы МАЗ, БелАЗ и МЗКТ, а также Белорусский металлургический завод и НПЗ «Нафтан», тянут за собой весь остальной не слишком эффективный экономический «паровоз». В период прошлогодних протестных забастовок Forbes подробно обосновал ключевое значение описанных предприятий для экономики республики. Остальные отрасли особой рентабельностью и конкурентоспособностью похвастаться не могут. И в этой ситуации совсем по-иному звучит призыв России интегрироваться, а Лукашенко всё сложнее отказываться от решительных шагов к сближению.

Теперь о том, зачем российской власти сейчас нужна эта интеграция. Ответ прост – выборы в Государственную думу. Рейтинги одобрения «Единой России» по данным вполне лояльных социологических служб – ВЦИОМ и ФОМ – крайне низки и в последние недели держатся в районе 27-30%. Получить большинство с такими цифрами крайне проблематично, а конституционное большинство, которое партия власти имеет сегодня – почти невозможно, если, конечно, иметь в виду исключительно законные методы проведения голосования. Недаром к агитации за ЕР лично подключился президент. На съезде партии Владимир Путин объявил о единовременных выплатах пенсионерам и военным. Однако эта мера вряд ли будет иметь внушительный электоральный эффект. По данным всё того же ВЦИОМ, после новости о выплатах рейтинг правящей политсилы вырос примерно на 3%. А вот исторический успех в долгом процессе по объединению с Беларусью мог бы произвести куда большее впечатление на избирателя, падкого на геополитические победы России (вспомним крымский феномен). 

Но даже в сложной ситуации, в которой оказался Александр Лукашенко, итог сентябрьских переговоров не предрешён. Глава Беларуси явно не стремится делиться своими безграничными полномочиями с Москвой и даже сейчас может преподнести ей неприятный сюрприз. Чего стоит одно его недавнее заявление по поводу признания Крыма российским, когда он сказал, что сделает это лишь после того, как последний российский олигарх признает Крым и начнёт поставлять туда свою продукцию. Зачем Лукашенко обострил этот вопрос, неизвестно, зато ясно, что результат ближайшей встречи по пресловутым дорожным картам интеграции может быть не только положительным для России и есть, ради чего ждать пресс-конференцию 9 сентября.