Психолог рассказал, чем закончится «война» эгоистов и альтруистов

И посоветовал не бояться общественных перемен

Те, кому довелось учиться в советской школе, помнят одну из главных мировоззренческих установок времен СССР: «для себя жить — тлеть, для семьи — гореть, для народа — светить». То есть, официально провозглашался приоритет общественного блага над личным. Нынче в Конституции РФ закреплено, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью», а доминирующими идеологическими установками, пожалуй, можно считать индивидуализм и потребление. Во многих странах мировоззренческая картина не отличается от российской, поэтому часто звучит мнение, что современное общество находится в некоем экзистенциальном тупике, выхода из которого пока не просматривается.

Почему в обществе сформировались две противоположных поведенческих модели? И, кстати, противоположны ли они на самом деле, или их противопоставление искусственно? Об этом «Московской газете» рассказал клинический психолог, основатель академии психологии Trietta Валерий Ивановский.

— Валерий Валерьевич, можно ли объяснить с психологической точки зрения поведение эгоистов и альтруистов?

— Если ретроспективно взглянуть на историю человечества, то мы увидим, что первый этап развития человека – биологический. То есть, эволюционно сформировались, закрепились, сохранились те изначально рефлекторные формы поведения, которые помогали человеку выжить при взаимодействии с окружающей средой и продолжить свой род. Это, прежде всего, удовлетворение так называемых утилитарных потребностей в пище, безопасности и половом партнере. Очевидно, что здесь ничего, кроме индивидуализма (если этот термин применим к нашим доисторическим предкам), быть не может: кто сильнее, быстрее, ловчее – тот и получит пищу, кров, возможность оставить потомство.

Однако на определенном этапе эволюционного развития с приобретением речевого мышления человек выстроил для себя новую реальность, которая называется социум. И с этого момента эволюция происходит уже в большей степени не по законам природы, а по законам искусственно-селективным, выработанным обществом для его выживания и благополучия. Здесь уже, если возвращаться к советской терминологии, ведущую роль играли открытия орудия, принципиально изменившего качество воздействия на окружающую действительность, труд, орудия производства, ну и, конечно же, речь, которая предопределила формирование высших психических функций, отличающих человека от животного.

Могу предположить, общество эволюционно и возникло потому, что выжить отдельному индивиду в нем легче, чем без него. То есть переход от биологической к социальной эволюции это продолжение вселенского процесса развития человека иными способами. Причём тотальное превалирование в человеке социального не отменяет эволюцию биологическую. Так, на карте мира появились государства со своими аппаратами управления, армией, правоохранительными и фискальными системами, а члены общества стали исполнять определенные социальные роли. Логика развития социума диктует отличные от биологических законы. Например, безопасность и выживание общества в целом гарантирует безопасность и выживание, по крайней мере, большинству его членов. А вот уничтожение определенных институтов социума (армия, система снабжения продовольствием, правоохранительная система) могут принести разорение и смерть очень многим. В качестве примера можно привести средневековые государства полабских славян, завоеванные более сильными соседями. От племен бодричей, вагров и варнов остались лишь строки в исторических документах, а выжившие представители ассимилировались с завоевателями. На местах их обитания сейчас располагаются земли Нижней Саксонии, Померания и Мекленбург.

Отсюда, собственно, и возникли мировоззренческие установки, в которых общественные интересы доминируют над личными, так как они позволяют ценой потери немногих сохранить род и вид, то есть выполнить абсолютную доминанту жизни — передать генетический материал и обеспечить его выживание и сохранность. Они закреплены во многих религиозных доктринах, в том числе и в тех, которые возникли до иудаизма и христианства. И эти установки, предполагаю, существуют с самого начала развития человека как существа социального.

— Почему вы так считаете?

— Повторюсь: базовой эволюционной задачей человека как биологического существа было выжить самому (обеспечить материальные условия) и продолжить свой род. То есть, здесь мы видим индивидуализм в чистом виде.

Однако развитие общества поставило перед человеком принципиально иные требования; и многие инстинкты, заложенные биологическим развитием, повисли, если можно так сказать, гирями на ногах человечества, тормозя его социальное развитие. С точки зрения пещерного индивидуализма убить за еду – нормально, с точки зрения законов общества это преступление. Как мы уже говорили, социум может выжить при самоотдаче его членов, когда люди работают в первую очередь на благо общества, а уже потом – на себя. И на самом деле это рассуждения не морального, а эволюционного порядка: выше приводился исторический пример исчезновения народов под воздействием внешних факторов.

Естественно, наши предки это понимали. Поэтому религиозные учения и говорили о необходимости труда на благо общества, о необходимости жертвовать собой во имя других в критических обстоятельствах. «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя», — сказано в Евангелии от Иоанна (Ин. 15: 13). Можно вновь вспомнить и советские времена, когда прославлялись люди труда, ученые, врачи, педагоги, защитники Отечества – все, кто приносит максимальную пользу обществу и жертвует собой ради других. Да, идеологическая система в СССР имела много противоречий, которые во многом и привели к распаду государства, но установка на общественное служение – именно то «золотое», что нужно было бы сохранить и приумножить.

Более того, вся история человечества показывает преимущества социального существования перед индивидуальным. Начнем с того, что без общества (государства) вряд ли была бы возможна наука и технический прогресс (ученых нужно кормить, защищать, финансировать их исследования). А теперь давайте оглянемся вокруг, посмотрим на все блага цивилизации – плоды прогресса, и зададимся вопросом: возможно ли было бы появление всего этого вне общественного пути развития?

— Получается, человеческие сообщества в мире тысячелетиями двигались по пути социального развития, провозглашая в своих доктринах примат общественного над личным. Однако потом что-то произошло, и вновь вступила в свои права идеология индивидуализма – в США и Европе несколько раньше, в России – с начала 90-х годов XX столетия. Что же произошло?

— Я думаю, ничего не поменялось, так как одно совершенно не противоречит другому. Начну издалека. Один из базовых законов нашего бытия – закон сохранения энергии – гласит: «ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда». Материя и энергия лишь видоизменяются. Для примера можно взять конструктор LEGO: элементы одни и те же, их количество – константа, вначале ребенок собирает из них что-то маловразумительное, но потом, научаясь, делает более сложные и осмысленные конструкции. Точно также человечество, совершенствуясь, строит из «кубиков» разные общественные формации, причем последующая будет эффективнее предыдущей.

Иными словами, как природе, так и обществу, присущ процесс распада на простые составные элементы, из которых впоследствии возникает нечто более сложное. Поэтому на нынешнее доминирование индивидуализма нельзя смотреть локально: здесь важен масштаб. О чем я? Давайте посмотрим на текущее состояние общества с «высоты» его летописной истории. Очевидно же, что современные гуманистические представления далеко ушли вперед по сравнению с господствовавшими в первобытном обществе, про научно-технический прогресс мы уже говорили.

Эволюция человеческого сообщества продолжается. Но это движение вперед нелинейно, его можно охарактеризовать лишь неким результирующим вектором. А внутри «коридора возможностей» возможны разные движения, порой в противоположном направлении. Но в конечном счете социум придет к какой-то более эффективной модели своей организации. И если говорить в целом, то мы видим, что на протяжении эволюционного развития человек все более отходит от индивидуального к социальному.

— То есть, современное возвращение к индивидуализму в рамках «коридора возможностей»?

— Кстати, об индивидуализме. Считается, что наиболее ярко он проявляется в США, где превалирует стремление к богатству, личному комфорту. И, вместе с тем, в этом государстве якобы безгранично свободный индивид зарегламентирован огромным количеством писанных и неписанных правил, в рамках которых он функционирует. Социальную систему США многие считают одной из самых эффективных. Получается, индивидуализм, если он органично вписан в общественную структуру, вовсе не противоречит ей.

Еще один важный момент: величайшие научно-технические открытия на протяжении всей истории человечества делали именно индивидуумы. Авиценна, Гиппократ, Галилей, Коперник, Менделеев, Фрейд, Эйнштейн, Павлов, Менделеев – список великих ученых можно продолжать до бесконечности. То есть, один человек, как губка, вбирает в себя опыт предыдущих поколений и выдает нечто такое, что вызывает парадигмальный сдвиг, эволюционный скачок вперед.

То есть, ситуация получается парадоксальная: с одной стороны благом для социума будут мировоззренческие установки, декларирующие примат общественного блага над личным, с другой стороны мы видим, что общество вперед двигают именно личности.

— Может, некий крен в сторону индивидуализма – попытка уравновесить ситуацию?

— Современное общество в рамках своего развития требует от человека максимального самораскрытия и самосовершенствования. Социуму бесполезен простой потребитель его благ, он ждет от человека некий вклад: неважно, кем ты станешь – хорошим программистом, талантливым художником, врачом, архитектором – ты будешь приносить пользу, которая двигает общество вперед. Современное состояние науки и техники требует высокообразованных пользователей, а образование без личностного развития вряд ли возможно. Поэтому общество приветствует и поощряет именно такие виды социально-индивидуальной деятельности, которые дают максимальный социальный эффект, и через это человек приходит к самораскрытию. Из этого порядка – наслаждение и удовлетворение, когда выполненная тобой работа принесла людям пользу.

Также очевидно, что уважение многих людей приобретают те, кто приносит пользу обществу: врачи, ученые, артисты, композиторы, художники, военные. Они гораздо более любимы, чем условный нувориш, который праведными или неправедными путями заработал себе на «Мерседес» последней модели. Да, к нему будут относиться с некоторым страхом и завистью, но, вместе с тем, с долей презрения. При этом точки зрения общества такой его член не является значимым и полезным. Поэтому, собственно говоря, многие состоятельные люди – индивидуалисты – окружают себя социальными статусами и материальными благами, но не понимают, почему будят враждебность в окружающих. Это приводит к фрустрации, депрессивным состояниям.

— Богатые тоже плачут?

— Именно. Есть масса примеров, когда люди, у которых есть буквально все, несчастливы и недовольны своей жизнью. Думаю, это отчасти происходит потому, что они, стремясь только к материальному достатку, не получают того общественного отклика, того признания, которым социум с избытком одаривает тех, кто трудится на его благо. 

— И все-таки индивидуализм дает серьезную «побочку», которая вполне очевидно мешает многим членам общества. Возьмем, например, любителей электросамокатов, моноколес, скейтов, сегвеев, гироскутеров. Эти граждане тащат свои девайсы в метро, в наземный транспорт, чем создают проблемы другим, особенно в часы пик. Они сшибают людей на тротуарах (есть масса примеров), создают помехи пешеходному движению. На попытки призвать к порядку такой индивидуум, как правило, заявляет, что он гражданин и право имеет…

— Как ни парадоксально это прозвучит, но история со средствами индивидуальной мобильности только подтверждает примат социального над личным. Вспомним историю самокатобесия: еще года четыре назад это нельзя было считать явлением. Однако в один прекрасный момент во властных коридорах кое-кто решил, что это здорово, что это надо насаждать. Вопреки мнению многих людей, была создана определенная инфраструктура (появились прокаты велосипедов и самокатов, велополосы и велодорожки), началась агрессивная реклама. То есть, это не индивидуализм, а социально одобряемое поведение. Вопрос лишь в том, что тот, кто его одобряет, почему-то не хочет учитывать удобство и комфорт миллионов других людей – тех, кому это все совершенно не нравится.

— Получается, нынешний индивидуализм – никакой не экзистенциальный тупик, а, скорее, очередная веха на пути развития человеческого общества?

— Мне кажется, мысли об экзистенциальном тупике могут возникать, если использовать неверный масштаб для оценки перспектив движения. Собственно, эсхатологические настроения усиливаются в обществе в то время, когда происходят серьезные парадигмальные сдвиги; вспомним времена раннего христианства – последователи нового учения ждали второго пришествия Христа чуть ли не с часу на час. Однако конца света не случалось, но при этом в общественном сознании происходили серьезные события, меняющие мировоззренческие установки в сторону все большего отдаления от биологических корней.

Человечество уже прошло огромный путь, на котором было множество проб различных социальных устроений. И весь накопленный опыт, думаю, сейчас заставляет нас перейти на некую качественную ступень. Поэтому ничего страшного не происходит: мы просто становимся мудрее и идем дальше.