Деревообрабатывающая промышленность России осваивает новые рынки

Вместе с поиском новых экспортных направлений российская деревообрабатывающая промышленность заметно увеличила своё присутствие на внутреннем рынке. Отрасль справляется с санкциями, однако ограничения сказываются при поставках и эксплуатации некоторых видов оборудования

Группа компаний «Вологодские лесопромышленники» производит круглые лесоматериалы, пиломатериалы, древесные плиты, фанеру, биотопливо и, конечно, направления сбыта отличаются в зависимости от продукции, рассказал «Московской газете» гендиректор «ВЛП» Александр Шаньгин.

«Сегодня практически 100% круглых лесоматериалов продается на внутреннем рынке. Прежде всего покупателями выступают крупнейшие целлюлозные и плитные заводы, в том числе и наши предприятия. Ранее только ГК «ВЛП» экспортировала около 550 тыс. м куб. круглых лесоматериалов в Скандинавию. Теперь все полностью продается в России. При этом объемы в целом, конечно, снижены», — отметил лесопромышленник.

В какой-то момент большая часть экспорта российского ЛПК была перенаправлена на Китай, добавил Александр Шаньгин.

«Однако время идет, и ситуация заставила нас осваивать новые рынки. Поэтому сейчас, помимо КНР, мы работаем с рынком Азиатско-Тихоокеанского региона, Средней Азии и Северной Африки. До сих пор продаем даже в Северную Америку.

В части экспорта фанеры мы больше стали работать с рынком Ближнего Востока, Северной Африки, Юго-Восточной Азии, СНГ и внутренним рынком. Спрос на биотопливо, к сожалению, сейчас сконцентрирован только в Южной Корее. На текущий момент в части экспорта пиломатериалов мы активно расширяем свое присутствие в Азии за пределами Китая, в том числе в Индии. Также рассматриваем в качестве перспективного направления практически для всех видов производимой продукции Ближний Восток: Ирак, ОАЭ, Саудовскую Аравию. В этих странах идут большие стройки, крупные инвестиционные вливания. В этом году активно ведем отгрузки в Ирак и в Японию, пытаемся нарастить объемы. Традиционно мы туда немного продавали. Доля российского рынка в нашем портфеле пиломатериалов достигла 15%», — заключил собеседник издания.

В «ВЛП» столкнулись с серьезными проблемами при поставке оборудования в связи с санкциями, рассказал Александр Шаньгин.

«Трудности были при реализации нашего ПИП «Плитвуд», но, несмотря ни на что, мы запустили комбинат, сегодня он поэтапно расширяет ассортимент выпускаемой продукции. То есть, сейчас у нас идет разгон, который был изначально предусмотрен. Основным сдерживающим фактором пока являются ограниченные ресурсы пусконаладчиков. Мы столкнулись с полным внезапным отсутствием шеф-монтажников и иностранных пусконаладчиков, когда 600 фур с оборудованием приехали из-за границы. Но команда проекта мужественно справилась, за что им огромное спасибо. Сейчас доналаживаются только самые конечные переделы: ламинирование и прочее», — сообщил гендиректор «Вологодских лесопромышленников».

Влияние санкций на лесообрабатывающую отрасль остается значительным, ограничивая экспорт, обновление оборудования и создавая кадровые проблемы, рассказал «Московской газете» директор по стратегии ИК «Финам» Ярослав Кабаков.

«Тем не менее, компании адаптируются к новым условиям и продолжают искать пути для стабилизации производства и экспорта, Производство лесопродукции в 2024 году снизилось, однако доходы увеличились за счет экспорта более дорогих переработанных материалов, таких как фанера, ДСП и OSB-плиты. Несмотря на сокращение объемов экспорта, рост цен на эти продукты позволяет компенсировать потери в объемах поставок», — сказал аналитик.

После введения санкций ЕС, которые закрыли традиционные рынки сбыта для российского леса, компании переориентировались на новые экспортные направления, включая Турцию, Китай и Иран, отметил Ярослав Кабаков.

«Однако поиск новых рынков связан с логистическими и финансовыми трудностями. Экспорт в Иран, например, осуществляется через транзитные схемы, что добавляет сложности в управлении поставками. Внутренний спрос на продукцию отрасли поддерживается за счет активных программ жилищного строительства и ремонта, что стабилизирует потребление пиломатериалов на внутреннем рынке. Однако этого недостаточно, чтобы полностью компенсировать снижение экспорта», — заключил директор по стратегии ИК «Финам».

Исторически складывалось так, что ЛПК России — экспортоориентированная отрасль, но сейчас ситуация немного изменилась, рассказал «Московской газете» гендиректор Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России Тимур Иртуганов.

«Если говорить про несырьевые направления, не про продажу энергоресурсов за рубеж, то мы всегда были в списке лидеров не только по объему продаж, но и по проценту производимого. Получалось так, что внутреннему рынку нужно было гораздо меньше продукции ЛПК, чем мы изначально способны произвести. Если взять в качестве примера 2021 год, то есть год до введения санкций, то мы произвели тогда продукции ЛПК на 3,2 триллиона тонн, а потребление в этот год составило 2,5 триллиона тонн. Теперь же мы наращиваем внутреннее потребление, формируем рынок под продукцию ЛПК, так как многие товары на многих экспортных рынках мы потеряли из-за санкций недружественных стран. С другой стороны, у нас немного сократилось производство. Если взять 2023 год, то это уже 3,1 триллиона в производстве и 2,7 триллиона тонн в потреблении», — сказал представитель отрасли.

По словам собеседника издания, сейчас цены на лесопродукцию на внутреннем рынке не бьют никаких рекордов.

«ЛПК — очень разноплановый комплекс, где производятся совершенно разные товары. Объединяет их только то, что базой для изготовления является дерево. Но, например, рынок целлюлозы очень сильно отличается от рынка древесных плит, а рынок бумаги — от рынка мебели. И внутренние, и экспортные цены на одних рынках могут расти, на других, наоборот, или находиться на одном уровне. Поэтому сложно дать очень четкую оценку. Но рекордов как по снижению, так и по росту цен нет. Ситуация в норме», — заверил Тимур Иртуганов.

По его словам, в плане ЛПК российский рынок никогда не зависел от европейского продукта, однако импорт из Европы продолжается.

«Мы сейчас говорим не об оборудовании, станках и комплектующих, а именно о продукции. Речь идет о рынке деревообработки и продуктов ЛПК. В этом плане мы не зависели от Европы. Для примера: если взять мебельный рынок, до 2022 года импортной мебели из Европы к нам поставляли столько же, сколько из Китая и других стран. Сейчас импорт мебели из стран ЕС сократился более чем на 60%. Хотя он все равно остается на достаточно высоком уровне. К слову, о доступности — рынок не закрылся насовсем», — рассказал гендиректор Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России.

Производство и ассортимент российской мебели растут, сообщил гендиректор АПМДП.

«Это естественно для происходящих сейчас изменений, открывающих больше возможностей для российских производителей. Важно отметить, что мебельщики не нуждались в таком шансе, так как они уже давно по всей товарной линейке и всему спектру ассортимента уверенно вытесняли импортную мебель со своего рынка. И санкции здесь совсем ни при чем. Тем не менее мебельщики грамотно этим шансом воспользовались. Как пример, 2014 год был последним годом, когда импортной мебели было больше на российском рынке — 52%. И ежегодно этот показатель уменьшался. Так, в 2021 году цифра составляла 42%. И в 2023 году мы достигли 23% импортной мебели на российском рынке. К удивлению многих специалистов, мебель за последние годы вышла на первое место по объемам производства в структуре нашего ЛПК. Еще 20 лет назад это казалось фантастикой, а 10 лет назад такое было сложно спрогнозировать. А сейчас это факт. Мебель — 21,5% от общей структуры производства всех товаров ЛПК», — сообщил Тимур Иртуганов.

В целом ЛПК справляется с санкциями, особенно в плане производства мебели, подчеркнул эксперт.

«Но есть сферы, которым нужно больше поддержки — например, фанерная. Мы сознательно поддерживали экспортоориентированность этой отрасли, были вложены большие инвестиции именно с уклоном в экспортные поставки», — заключил гендиректор Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей промышленности России.