Тепло есть, подрядчики в СИЗО: как развивается уголовное дело о строительстве котельных в Котовске

Ленинский районный суд Тамбовской области второй раз вернул уголовное дело по обвинению топ-менедженров «Компьюлинка» прокурору. Кроме коммерсантов обвинение предъявлено также вице-губернатору региона Игорю Кулакову. Суд уже несколько месяцев не может приступить к рассмотрению дела, так как следствием и прокуратурой допущены грубейшие нарушения закона, которые препятствуют правосудию. Все фигуранты находятся в СИЗО почти 2 года, один из них месяц назад уже скончался, остальные находятся в критическом состоянии: по российскому закону до суда фигуранты уголовного дела могут находиться под стражей не более 1,5 лет. Но в отношении менеджеров «Компьюлинка» этот закон почему-то не действует

Уголовное дело в отношении нескольких человек, причастных к возведению современных блочно-модульных котельных в Котовске, считают незаконным и сомнительным не только сами обвиняемые и сторона защиты, но теперь уже и суд. Котельные несколько лет исправно работают, а руководство компаний подрядчиков на странных основаниях обвинили в хищении бюджетных средств и отправили в следственный изолятор. Ещё в 2016-2017 годах, администрация Котовска заключила с компанией «Компьюлинк» концессионное соглашение на строительство шести модульных котельных для теплоснабжения города. Сфера ЖКХ в муниципалитете на тот момент находилась не в лучшем положении. Котовская ТЭЦ, обеспечивавшая город теплом, много лет работала в так называемом вынужденном режиме теплогенерации, когда из-за неэффективности технических процессов выработка тепла де-факто обходится дороже, чем его среднерыночная стоимость. В случае с Котовской ТЭЦ разница составляла 2 рубля за киловатт энергии (3,5 руб. реальной стоимости против 1,5 руб. оптовой стоимости на рынке). Чтобы предприятие могло продолжать работу, разница компенсировалась из бюджета. Но к 2017 году Минэнерго РФ окончательно решило исключить Котовскую ТЭЦ из реестра энергообъектов, работающих в вынужденном режиме. У администрации Тамбовской области и Котовска оставалось два варианта действий: либо изыскивать собственные средства на поддержание работы устаревшего предприятия, либо усовершенствовать систему теплоснабжения для повышения её эффективности. Только на 8 месяцев работы в 2017 году понадобилось бы выделить 800 млн рублей без учёта расходов на содержание коммуникаций. Таких денег в местном бюджете, очевидно, не нашлось, и было решено строить современную инфраструктуру.

Заявка на участие в программе «Малые города» была подана в Фонд содействия реформированию ЖКХ и одобрена. На строительство шести модульных котельных фонд выделил 300 млн рублей, ещё 200 млн предоставили частные инвесторы – участники концессионного соглашения. Объекты в итоге должны были перейти в муниципальную собственность. Общая стоимость проекта, составившая 500 млн рублей, не вызвала вопросов ни у администрации Котовска, ни у государственных экспертов, проводивших аудит. Ещё в 2013-2014 годах, когда предварительно рассматривался такой вариант обновления системы теплоснабжения, стоимость проекта оценивалась в 400 млн рублей, а инфляция, как известно, на месте никогда не стоит. Котельные были успешно построены и введены в эксплуатацию. Вскоре жители ощутили позитивные изменения на себе. Как рассказывали герои репортажа, вышедшего на местном телевидении, раньше проблемы с теплом возникали регулярно и в жилых домах, и даже в городском роддоме. С переходом на новую систему теплоснабжения перебои остались в прошлом. Зима 2023-2024 была отмечена многочисленными коммунальными авариями в разных городах России, где тысячи людей порой по несколько дней оставались без тепла и электричества, но Котовска в их числе не было.

Зато вопросы к подрядчикам возникли у столичных следователей. Уголовное дело о якобы намеренном завышении стоимости работ при строительстве котовских котельных было возбуждено в Москве в 2020 году. Причинённый бюджету ущерб был оценён в 119 млн рублей. А вскоре и Фонд содействия реформированию ЖКХ потребовал вернуть 111,6 млн рублей из тех средств, которые он выделил на проект в Котовске. Тамбовская прокуратура, в свою очередь, подала иск с требованием расторгнуть концессионное соглашение, но арбитражный суд требование отклонил, поскольку не выявил для этого законных оснований.

Пока дело рассматривалось в Москве, никаких прорывов в нём не происходило, а расследование неоднократно приостанавливалось в связи с неустановлением подозреваемых. Но спустя 2 года материалы передали тамбовским следователям, и уже в августе 2022 года подозреваемые появились. Ими стали топ-менеджеры ООО «Компьюлинк» и ООО «Энергофит» Юрий Данилюк, Юрий Чернышов и Олег Попов, которых обвинили в хищении бюджетных средств посредством намеренного завышения стоимости работ. Всех троих фигурантов отправили под стражу на время расследования, хотя ранее президент РФ Владимир Путин неоднократно говорил о том, что нужно избегать ненужной жёсткости при расследовании экономических преступлений, а парламентом даже был принят закон о том, что меру пресечения в виде содержания под стражей в делах против предпринимателей можно избирать лишь в исключительных случаях.

В чём заключалась исключительность случая с котовскими котельными, следствие не объясняло, обосновывая свои ходатайства стандартными формулировками о том, что подозреваемые, если их выпустить из СИЗО, могут скрыться или повлиять на свидетелей. Стоит отметить, что у всех фигурантов есть официальные места жительства и работы, а их семьи нуждаются в содержании. Загранпаспорта подозреваемых изъяты, так что скрыться за границей они не смогли бы при всём желании. Кроме того, до заключения под стражу все трое исправно выполняли требования следствия и уклониться от разбирательства не пытались.

Спустя полгода четвёртым фигурантом стал бывший вице-губернатор Тамбовской области Игорь Кулаков. Его роль, по версии следствия, заключалась в том, что он дал указание ТОГАУ «Тамбовгосэкспертиза» написать положительное заключение на проект, несмотря на якобы имевшиеся в нём нарушения. Адвокат Кулакова Антон Беляев и его супруга Ольга Кулакова подчёркивают, что в силу своих должностных обязанностей вице-губернатор Тамбовской области был осведомлён о проекте, но никаких решений по нему не принимал и принимать не мог. Защитник Кулакова предполагал, что его привлечение в качестве обвиняемого понадобилось следствию для того, чтобы привлечь к делу большее общественное внимание и добиться дополнительных показаний на других высокопоставленных тамбовских чиновников. При этом Кулакова объявили в федеральный розыск ещё в тот момент, когда он проходил по делу свидетелем. Скрыться от следствия он также не пытался, и впоследствии прокуратура признала объявление в розыск незаконным, но к тому времени статус Кулакова был переквалифицирован на подозреваемого, и он также оказался в СИЗО. Ольга Кулакова утверждает, что на её мужа оказывается давление с целью получения определённых, нужных следствию показаний.

О том, что суд игнорирует даже самые очевидные аргументы защиты, а фигурантов продолжают содержать в СИЗО без каких-либо реальных оснований писало издание «ПравозащитникИнфо». По словам супруги одного из обвиняемых Олега Попова, Анны Остроумовой, её муж в «Компьюлинке» не принимал каких-либо управленческих решений, определяющих дальнейшие действия компании, поскольку этого не предполагали его должностные обязанности. Он занимал должность директора по развитию, но директорский статус, по словам нашей собеседницы, был скорее номинальным, для придания необходимого веса в переговорах с клиентами, однако де-факто Попов был исполнителем и в управлении фирмой не участвовал. Адвокат Попова Игорь Симонов добавляет, что «суды раз за разом выносят решение о продлении фигурантам меры пресечения в виде заключения под стражу, поскольку отказываются относить их деяния к предпринимательской деятельности. Это обосновывается тем, что в деле идёт речь о завышении стоимости работ, проводившихся за бюджетные средства. На этом основании обвиняемых держат в СИЗО уже более полутора лет».

Защита уверена, что имеет место грубейшее нарушение прав обвиняемых: уголовное дело еще не начали рассматривать в суде, а люди провели в следственном изоляторе уже больше полутора лет: это пресекательный срок, в течение которого лица могут находиться под стражей в ходе предварительного расследования, то есть – до суда. Но это нарушение судом осталось незамеченным, срок стражи продлили.

Между тем обвинительное заключение было утверждено прокурором Тамбовской области ещё в сентябре прошлого года, после чего дело поступило в Ленинский районный суд Тамбова. После этого начались многомесячные тяжбы на тему того, какой именно суд должен рассматривать дело. Прокуратура утверждала, что фактически местом совершения преступления была администрация Тамбовской области, поэтому дело подсудно Ленинскому райсуду Тамбова. Судья этого суда, ознакомившись с материалами, решил, что дело необходимо передать в Котовский городской суд, ведь рассматриваемые события происходили в Котовске. Защита подсудимых настаивала на том, что дело и вовсе нужно передать в Москву, где оно изначально было возбуждено.

Территориальная подсудность определяется в зависимости от места совершения преступления. В соответствии с уголовно-процессуальным законом дело подлежит рассмотрению в том суде, в районе деятельности которого совершено преступление. Если определить место совершения преступления невозможно, дело подсудно тому суду, в районе деятельности которого закончено следствие или дознание по данному делу.

В случае с менеджерами Компьюлинка все было понятно: компания находилась в Москве, все денежные расчеты производились в Москве, таким образом хищение, если оно имело место быть, совершили люди, тоже находившиеся в Москве. И получается непонятно: почему совершенное в столице преступление рассматривает районный суд Тамбовской области?

А 12 октября 2023 года, уже отказавшись рассматривать дело по существу, судья Ленинского райсуда Тамбова по собственной инициативе продлил срок содержания обвиняемых под стражей сразу на полгода. С таким ходатайством в суд не выходили ни следователь, ни прокурор, а Ленинский райсуд сам отказался его рассматривать. Но решение оставить фигурантов в СИЗО судья почему-то всё равно взял на себя. Защитник Игоря Кулакова Антон Беляев указывал на этот факт как на «ещё одно вопиющее процессуальное нарушение». Лишь недавно, как рассказал нам Игорь Симонов, Тамбовский областной суд, отменив решение о возврате дела в прокуратуру, постановил рассматривать дело по существу в Ленинском райсуде Тамбова. Симонов добавил, что защита по-прежнему не усматривает в действиях обвиняемых состава преступления и, соответственно, не признаёт наличия вины.

Правозащитники неоднократно пытались привлечь к делу внимание федеральных структур, чтобы в Москве проверили жалобы на нарушения прав фигурантов и взяли расследование под тщательный контроль. Руководитель общественной организации «Право и порядок» Олег Иванников обращался в Следственный комитет РФ, Генпрокуратуру и к омбудсмену Татьяне Москальковой. Он отмечал, что налицо предвзятое отношение следствия к обвиняемым и слабая доказательная база, в связи с чем необходимо вернуть дело на доследование.

9 января 2024 года в деле произошёл трагический поворот. В следственном изоляторе скончался 65-летний военный пенсионер Юрий Чернышов, инвалид II группы и обладатель множества государственных наград. Ранее защита не раз обращала внимание суда на плохое состояние здоровья Чернышова и необходимость оказания ему медпомощи, невозможной в условиях СИЗО. Однако мера пресечения ему смягчена не была. Адвокаты говорят и о рисках для здоровья Игоря Кулакова, которому также необходим приём лекарств, отсутствующих в здравпункте СИЗО.

Пока неизвестно, сколько продлится рассмотрение дела по существу и каким образом гособвинитель будет доказывать в суде версию следствия. На данный момент известно одно: Котовск уже несколько зим обогревается благодаря котельным, построенным в том числе на частные средства, а топ-менеджеры компании, построившей важные для города объекты, сидят в СИЗО, и один из них умер в заключении, так и не получив возможности выступить в суде в свою защиту. Этот пример взаимодействия бизнеса и власти довольно широко известен в деловых кругах и вряд ли добавит другим предпринимателям желания участвовать в общественно значимых проектах, в которых фигурируют бюджетные деньги.