Олени на Ямале истощили ягельник, а из Мурманска мигрируют вслед за оленеводами

Продолжая тему оленеводства, «Московская газета» узнала о проблемах отрасли и особенностях жизни оленеводов в регионах Севера

Жизнь оленеводов в Коми

Коми являются коренным народом России, но не малочисленным, и поэтому лишены соответствующих мер поддержки, рассказал «Московской газете» оленевод, руководитель ПСК «Оленевод» (Республика Коми) Сергей Пасынков.

«Часть коми работает в городе, на шахтах, занимаются коммерцией и могут реализовать себя в большой цивилизации. Но есть те, кто занимается оленеводством, живёт в тундре — вместе с такими народами, как ненцы, ханты, манси, в качестве жилищ использует чумы, воспитывает там детей и т.д.

У нас в оленеводческой бригаде половина сотрудников — коми, другая половина — ненцы и ханты. Ненцы, ханты, манси получают федеральные дотации и субсидии, а коми — нет. При этом народу коми, как и ещё ряду народностей, так же необходима поддержка на федеральном уровне», — посетовал оленевод.

Главная проблема оленеводства — ограниченный земельный ресурс, отметил Сергей Пасынков.

«При том, что тундра — это огромные территории, на ней очень мало участков, богатых лишайников, и все они распределены между оленеводами. Если бездумно наращивать поголовье оленей, ягельник придет в упадок. На Ямале с этой проблемой уже столкнулись, кормовая база там истощена. В Коми средний вес оленя составляет 65-70 кг. А на Ямале — 25-30 кг. Когда мы поднимаем этот вопрос на встречах с оленеводами Ямала, они нам просто не верят. Дело в том, что мы ограничиваем рост поголовья и на своем предприятии, и у оленеводов-частников, которые пасутся на наших пастбищах. Порой приходится обращаться по этому поводу в судебные органы. Буквально достаем геоботаническую карту и говорим оленеводам, сколько оленей можно содержать на данной территории. Пока у нас всегда получалось регулировать численность пастбищ. Но сейчас штрафы за порчу пастбищ стали очень низкими, и это делает регулирование не слишком эффективным», — посетовал оленевод.

Оленеводы проходят вместе со своими стадами около 1200-1500 км по тундре в год.

«Половину лета стадо проводит на побережье Карского моря, где происходит отёл, а потом возвращается в Верхнеусинский район республики Коми на зимовку. Это около 600 км в одну сторону и столько же в другую. За плечами у оленеводов — олени, скарб, инвентарь. Во время стоянок они живут в брезентовых чумах.

Проблем с продовольствием — соль, сахар, чай, хлеб и т.д., — оленеводы не испытывают. По крайней мере, тех, кто состоит в нашем объединении, мы продовольствием обеспечиваем. А вот частников — уже по остаточному принципу, так что им приходится сложнее. Но в целом, когда рядом с тобой стадо, источник мяса — без продовольствия ты не останешься. В тундре дровами служит кустарник, который мы называем чёрной ивой. Хотелось бы, чтобы дрова на каждом месте стоянки были нарублены и сложены в поленницы, но такого нет. Приходится рубить самим. Когда сухая погода, солнце, лёгкий ветер, рубить кустарник — одно, а при сильном ветре, снеге, дожде — совсем другое.

Какой-то запас дров у оленеводов на чум-местах должен сохраняться. Однако его или туристы разбирают, или «вездеходщики» берут. Поэтому дрова на запас люди перестали оставлять», — рассказал собеседник издания.

Доходы у оленеводов скромные, отметил Сергей Пасынков.

«Оленеводы на предприятии получают порядка 60 тыс. рублей в месяц. У них, конечно, есть приработок — свои частные стада. Но частное стадо они сдают на мясо и полученные деньги тратят на бензин для вездеходов — все они импортные, а бензин для вездеходов АИ-95 в Коми стоит около 60 рублей за литр, — брезент для чумов и т.д. Да, оленевод, помимо заработной платы, может заработать около 1 млн рублей, но вся эта сумма может уйти на рабочие нужды», — пояснил руководитель ПСК «Оленевод».

Продвинутые оленеводы-саамы в Мурманской области

Деревень в Мурманской области, по сути, нет, регион находится за Полярным кругом, это высокоурбанизированная область, рассказал «Московской газете» региональный эксперт, политолог Алексей Батурин:

«Есть небольшие посёлки, но это военные поселения. Остальное — города от 10 до 250 тысяч человек. Вместо классического сельского хозяйства у нас развивается оленеводство. В основном оленеводы живут в поселениях в Ловозерском районе. Присутствует, конечно, и традиционное, кочевое оленеводство, но это удалённые территории, куда можно добраться только на вертолёте. Кочевые оленеводы уже не живут в чумах, а используют брезентовые палатки или дома на колёсах. Но в основном оленеводы у нас живут в нормальных каменных домах. Крупные оленеводческие хозяйства производят оленину для мясокомбината, из неё делают тушёнку, колбасы. Продают по всей стране, в основном для северных регионов. В Мурманской области есть региональная программа по внедрению северной кухни в школы».

В Мурманской области практически невозможна газификация, особенно на отдалённых территориях, отметил Алексей Батурин.

«Отопление осуществляется мазутом, централизованно, на муниципальном уровне. В таких поселениях, как Лавозеро, Краснощелье, необходима модернизация котельных. Также существуют проблемы с транспортной доступностью и инфраструктурой некоторых поселений», — рассказал региональный эксперт.

По словам политолога, одна из проблем оленеводства заключается в том, что что и олени, и их «пастухи» — представители народа саамов, — не слишком признают границы.

«Олени иногда мигрируют в соседние Финляндию и Норвегию, приходится выяснять, чьи они, и возвращать их оттуда. Что касается саамов, то это этнос, который был распространён на территории всего Кольского полуострова, в том числе в Норвегии и Финляндии. Те саамы, которые уехали от нас в эти страны, порой пытаются повлиять на тех, что остались, и в этом смысле международная обстановка иногда приводит к проблемам. При этом саамы в достаточной степени ассимилированы, хотя пытаются сохранить свой язык. Но саамская молодёжь, как и молодое поколение многих коренных народов, этого делать не хочет и не может. Есть сложности с промышленным освоением тундры, но в Лавозерком районе, где «Росатом» и «Норникель» совместно разрабатывают гигантское месторождение никеля, соглашение с саамами-оленеводами было достигнуто», — заключил Алексей Батурин.