Всё ли так с развитием российских регионов?

По мнению собеседников «Московской газеты», важно, чтобы региональные власти решали стратегические задачи, а не просто разбирались с текущими проблемами. В качестве позитивных примеров в ЦФО собеседники издания отмечают Московскую, Орловскую и Воронежскую области. Успехи Тамбовской области эксперты оценивают неоднозначно. Руководитель издания «Акценты» Антон Чаблин считает, что индивидуальные программы развития регионов пока что далеки от реальности

Счётная палата проанализировала итоги ИПР (индивидуальных программ развития регионов) для десяти наиболее депрессивных регионов РФ, сообщил «Ъ». Наряду с определёнными успехами контролирующий орган отмечает недостаточность этих успехов, а также проблемы в функционировании самого механизма ИПР.

Что мешает российским регионам добиваться уверенных показателей развития?

«Если воспринимать это заявление Счётной палаты как сигнал, то это сигнал для правительства, — сказал в беседе с «Московской газетой» политолог Константин Калачёв. — Уровень развития регионов надо выравнивать. Индивидуальные программы развития по факту не являются уникальными и индивидуальными. Это просто дополнительные средства весьма скромного объема. Во-первых, средств надо больше, во-вторых, для реального прорыва нужен индивидуальный подход. А «размазывая манную кашу ровным слоем по тарелке», прорыва не добиться».

Уже сейчас очевидно, что 50-миллиардные вложения (по 1 млрд руб. в год на регион с 2020-2024 гг., — прим. авт.) в развитие десяти наиболее депрессивных российских регионов дали не слишком высокие результаты, сказал «Московской газете» директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков.

«Снижение безработицы в 2,5 раза, создание 12 000 рабочих мест, привлечение инвестиций на 90 миллиардов — это, конечно, хорошо, но вложенные в развитие регионов средства требовали более значительных результатов. Эффект несоразмерен затратам. Сейчас регионам не хватает практически всего: от специалистов и рабочих рук до инфраструктуры. Инвестиции приходят туда, где есть жизнь. Нельзя привлечь их в депрессивные регионы, откуда уходят деньги, население и всё прочее. Пример тому – Томская область. Что касается, например, Тамбовской области, то регион всё время развивается, область получает большое количество заказов от инвесторов на размещение крупных логистических, производственных, сельскохозяйственных, промышленных объектов. В регионе есть рабочие места, растёт средняя зарплата. На подъёме также соседние Липецкая, Рязанская области. Нужно развивать в регионе конкурентность, не просто распределять деньги, которые потом могут осваиваться коррупционно, а отдавать их под точечные прорывные проекты, связанные с образованием, технологиями, в особенности – с жильём, поскольку это базовый вопрос для специалистов, которые могут приехать в регион за работой», — рассказал Илья Гращенков.

Изначально идея с принятием индивидуальных программ развития регионов казалась не самой удачной, потому как не было предусмотрено системы контроля за их исполнением, сказал в беседе с «Московской газетой» региональный эксперт, руководитель издания «Акценты» Антон Чаблин.

«Были назначены персональные кураторы из числа федеральных министров, но вся эта «курация» свелась лишь к немногочисленным визитам, — отметил эксперт. — Тем более, и персональные кураторы менялись: например, за время действия индивидуальных программ (с 2020 года) кураторы менялись дважды у Калмыкии и дважды у Чувашии».

Программы развития депрессивных регионов унаследовали недостатки других документов регионального развития – стратегий, дорожных карт, которые превратились в перечень желаний губернаторов, считает Антон Чаблин.

«Скажем, в случае с Калмыкией это строительство агропарка в Элисте и каспийского порта Лагань, в Тыве – железной дороги до Монголии, в Адыгее – создание промпарка «Яблоновский».

Упомянутый порт Лагань, например, мигрирует из одного документа развития Калмыкии в другой на протяжении уже почти 10 лет (такой же проект-долгострой, как, например, канал «Евразия»). Во всём этом мало близости к реалиям, осмысленности, приземлённости и контроля за реализацией проектов», — сказал руководитель «Акцентов».

О проблемах со стратегией развития регионов на примере Тамбовской области рассказал «Московской области» политолог Дмитрий Нечаев.

«Я наблюдаю за развитием Тамбовской области около 20 лет и сегодня могу сказать следующее: с приходом губернатора Максима Егорова в ситуации с управлением в регионе и поиском оправданных приоритетов развития усилился хаос. Чтобы сделать ставку на приоритеты и прорывные точки нужно иметь чёткую стратегию развития. Как политолог я могу сказать, что бывают эффективные и неэффективные стратегии, бывают антистратегии, а бывает так называемый инкрементализм – неверие в стратегию. То есть, когда губернатор просто решает текущие задачи и думает только об этом. Есть текущая процентная деятельность и есть проектная деятельность. С середины 2010-х годов была установка правительства по отношению к регионам постепенно переходить на проектную деятельность. То есть, нужно по каждой конкретной отрасли в регионе подготовить проект развития, направлять туда деньги и отслеживать результат. К тому же управление регионом – это сложная наука. Необходимо сформировать определённую команду, назначить компетентных людей на нужные участки, работать системно и комплексно, опираясь на поддержку региональных элит и широкое общественное мнение. Как писало издание «Акценты», в этом плане Максим Егоров в регионе – «варяг», его не воспринимают как своего. Это не дает уверенности в своём положении, а если губернатор ощущает себя временщиком, он не будет заниматься вопросами развития, программами, участием в нацпроекте и т.д.», — пояснил Дмитрий Нечаев.

Есть сложности и внутри региональной команды, отметил политолог.

«У Максима Егорова есть два заместителя-экономиста, которые занимаются реальным сектором экономики, в том числе промышленной, — говорит Дмитрий Нечаев. — Эти женщины – антагонисты. Губернатор балансирует между ними. Поздравление любой из них с днём рождения представляет огромную проблему для всей администрации. О каких точках роста можно говорить, если губернатор не смог собрать команду, способную на качественно новую работу?»

В Тамбовской области сформировалось три центра влияния, три финансово-промышленных клана, с одним из которых – бизнес-структурами предпринимателя Вадима Мошковича, – губернатор Максим Егоров находится в сильном антагонизме, добавил политолог.

«Недавний конфликтный случай на почве экологии вокруг Знаменского сахарного завода говорит о том, что у губернатора нет понимания с бизнес-элитами, а без этого крайне сложно говорить о каких-то рывках вперёд», — сказал Дмитрий Нечаев.

Самыми проблемными регионами ЦФО на протяжении последних 5 лет были Ивановская, Костромская и Смоленская области, сообщил политолог.

«Ивановская область сейчас уже всё-таки подтянулась, губернатор Станислав Воскресенский «набил шишки» и вытягивает регион, идёт развитие индустриального кластера. Поменяли губернатора Смоленской области. Но есть и регионы, где работают системно, опираясь на проектную деятельность, и где идёт индустриальное развитие. Это, несмотря на все сегодняшние проблемы, Белгородская область. Это Московская область, несмотря на проблемы с коммунальными авариями: регион сделал ставку на точки роста, особые экономические зоны, промышленные парки и технопарки. И это даёт результат даже после ухода из региона иностранных инвесторов. Хорошо идёт развитие Воронежской области: губернатор Александр Гусев сделал ставку на стратегию новой индустриализации; за 5 лет управления Гусева построено и строится около 60 промышленных проектов. Здесь заметно наличие стратегии, хорошая реализация проектов, отлаженная система взаимодействия с федеральным центром, без эскалации внутриэлитных конфликтов», — заключил Дмитрий Нечаев.

Чаще всего работа губернаторов по факту действительно сводится только к ситуативному реагированию, заметил политолог Константин Калачёв.

«При том, что стратегии развития написаны, но зачастую они носят формальный характер. Проектный подход должен конкретизировать задачи развития, уделить больше внимания драйверам роста. Прекрасным примером серьезного отношения к стратегии и эффективного использования проектной работы является, например, Орловская область. Опора на местные бизнес-элиты тут – производное от отсутствия крупных федеральных бизнес-игроков. Отсутствие нефти, золота, алмазов заставляет и обязывает искать вместо одного локомотива развития возможности синергии множества местных бизнесов», — подчеркнул политолог.