Экономист Фролова рассказала о будущем китайской валюты в SWIFT

Доля китайской валюты в международной системе платежей SWIFT существенно сократилась после заметного подъема в январе текущего года. Сейчас юань занимает всего 4% переводов, в то время как в ноябре 2023 года этот показатель составлял 4,61%, а в январе 2024-го – 4,51%. А вот доля европейской валюты, напротив, продолжает расти. В феврале в евро осуществлялись 23,25% платежей по системе SWIFT. Наиболее востребованной в мире валютой остается доллар США с долей 46,56%. При этом Китай остаётся крупнейшей страной, которая де-юре не стала вводить какие-либо ограничения против России и потому воспринимается Москвой в качестве важнейшего партнёра в том числе в финансовом секторе. О том, каковы перспективы китайского юаня на международном рынке, «Московской газете» рассказала экономист Ирина Фролова

«Стоит начать с того, что китайская валюта всегда входила в пятерку самых популярных в системе SWIFT. Лидером, конечно, оставался доллар — в прошлом году на него приходился практически каждый второй платеж, с небольшим отставанием в 10-13% всегда шел евро, а замыкал тройку лидеров традиционно британский фунт стерлингов. Однако в прошлом году юаню неоднократно удавалось вырываться на второе место», — отметила Ирина Фролова.

Экономист также напомнила, что в прошлом году китайская валюта заняла место доллара в перечне самых торгуемых валют в РФ: «Это связано как с санкциями, введёнными Соединенными Штатами в отношении России, так и со стремлением наших банков перейти на более безопасные расчеты. На объем платежей также повлияли сложности в расчетах с Турцией, которые планируется решить в ближайшее время».

При этом спад объема платежей по системе SWIFT в юанях экономист назвала сезонным.

«Китай остается одним из наиболее крупных мировых экспортеров по тысячам наименований. Крупнейшие мировые бренды имеют свои производственные мощности и представительства в Поднебесной, поэтому торговля не сократится. Кроме того, и сам Китай распространяет свое влияние на Южную Америку и Африку, поэтому в будущем значение этой валюты в международных платежах будет расти, особенно если Пекин сможет добиться свободной конвертации валюты», — считает Ирина Фролова.

Впрочем, существуют и многочисленные структурные проблемы, которые препятствуют завоеванию юанем лидирующих позиций в мире.

Экономист Валентин Катасонов обратил внимание на расхождение между показателями китайской экономики в целом и востребованностью юаня на глобальном рынке. Китай уже долгое время является второй экономикой мира по ВВП и лидером по стоимости экспорта. Однако доля юаня в трансграничных платежах, как уже говорилось выше, колеблется в районе 4%, а его доля в международных резервах по состоянию на 2023 год и вовсе составляла 2,37%, уступая не только доллару США, евро, иене и британскому фунту стерлингов, но и канадскому доллару, который не входит в число резервных валют по классификации МВФ. Катасонов уверен, что Пекин сам не стремится превращать юань в мировую валюту, поскольку наблюдает негативные последствия такого шага со стороны США. После того, как доллар стал мировой валютой по итогам Второй мировой войны, США через несколько десятилетий столкнулись с проблемами деиндустриализации и превышением потребления над доходами, выразившемся в постепенном наращивании госдолга. Китай якобы не хочет идти по тому же пути и наращивать влияние своей национальной валюты в глобальном масштабе.

Однако дело может быть не столько в нежелании, сколько в невозможности повышать авторитет юаня и его долю в международных расчётах. Многие СМИ в эти дни обратили внимание на то, что курс юаня по отношению к доллару упал до четырёхмесячного минимума, а в 2023-м китайская валюта также неоднократно демонстрировала тенденцию к ослаблению. Аналитики агентства Reuters связывали эту ситуацию с падением товарооборота и потребительского спроса в КНР. Всё это, возможно, первые признаки серьёзного кризиса, надвигающегося на экономику Китая.

Аналитики, опрошенные агентством Bloomberg, предупредили о масштабных проблемах на китайском фондовом рынке и рынке недвижимости, угрожающих перерасти в полноценный финансовый кризис. Дело в том, что экономика КНР долгое время показывала выдающиеся темпы роста в том числе благодаря программам по развитию инфраструктуры, поддержанным властями страны. Однако спрос на жилую недвижимость, транспортную и иную инфраструктуру оказался намного ниже ожиданий. Сегодня в Китае можно найти целые кварталы, незаселённые людьми, пустующие мосты и аэропорты, а значит огромные средства, вложенные в эти проекты, не окупились и привели к накоплению долгов.

Недавно банкротством закончилась история крупного девелопера Evergrande, который ещё несколько лет назад был успешной компанией, и такой печальный пример на китайском строительном рынке далеко не один.

Катасонов отмечает, что рынок недвижимости пострадал от перегрева раньше других секторов экономики, но в них ситуация немногим лучше. По расчётам вашингтонского Института международных финансов, основанным на официальной статистике, совокупность всех долгов в КНР составляет не менее 300% ВВП, однако эксперты напоминают, что официальная статистика по задолженностям может быть сильно занижена. Ведь выдачей займов в Китае занимаются не только коммерческие банки, подотчётные Народному банку Китая, но и различные инвестиционные и страховые фонды, а также другие структуры, контролируемые иными госорганами. С учётом этого фактора, по мнению Катасонова, долговая нагрузка на экономику КНР может оказаться вдвое больше официальных цифр.

Свою лепту в сложную ситуацию вносит высокая безработица, особенно среди молодёжи, которая, по некоторым оценкам, может доходить до 25%. Наконец, ярким индикатором, подтверждающим наличие кризисных явлений и скептическое отношение инвесторов к будущему китайской экономики, является падение стоимости акций компаний из материкового Китая и Гонконга, составившее $6 трлн с 2021 года. Власти страны уже создали стабфонд для выкупа акций местных компаний и пытаются поставить деятельность центрального банка под более строгий партийный контроль, чтобы совладать с растущей долговой нагрузкой, но этих мер может оказаться недостаточно. Директор по инвестициям Rayliant Global Advisors Ltd Джейсон Сюй считает, что предстоящий биржевой обвал будет масштабнее, чем предыдущий кризис в КНР в 2015 году, и более значительным по своим долгосрочным последствиям. Пока спрогнозировать конкретные параметры кризиса эксперты не берутся, но, если учесть, что после обвала 2015 года рынки Поднебесной полностью восстановились лишь к 2020-му, можно предположить, что в ближайшие годы Пекину точно будет не до ускоренного продвижения своей валюты на международной арене.