Эксперты оценили перспективы платформенной экономики в России

Российские власти намерены ускоренными темпами развивать платформенную экономику, однако пока статистика свидетельствует о довольно скромных успехах. По данным Росстата, в 2024 году число россиян, работающих через различные цифровые платформы, составило 2,8 млн человек. Аналитики НИУ ВШЭ оценивают число регулярно работающих таким способом граждан России немного выше – на уровне 4 млн человек

Однако доля от всего экономически активного населения в любом случае небольшая. И везде она значительно меньше, чем число работников, занятых в неформальном секторе. Старший научный сотрудник Елена Узякова и научный сотрудник Сергей Милякин из Института народнохозяйственного прогнозирования РАН выяснили, что наибольшее количество граждан, занятых в платформенной экономике, проживают в самых развитых и богатых регионах, таких как Москва, Подмосковье, Татарстан и Краснодарский край. Но и там их доля вдвое меньше, чем работников теневой сферы. А в таких бедных субъектах, как Калмыкия, Тыва или Кабардино-Балкария, платформенная занятость стремится к нулю из-за неразвитости цифровых сервисов и неблагоприятной бизнес-среды, в то время как неформальная занятость достигает трети от всего работающего населения.

Перспективное направление

Однако на федеральном уровне платформенную экономику по-прежнему считают наиболее перспективным направлением. Замглавы администрации президента РФ Максим Орешкин даже называл её основой будущей экономической реальности. Но правовое регулирование этой новой реальности с самого начала формируется с большими сложностями. Только летом 2025 года после нескольких лет обсуждений и рассмотрения различных вариантов Госдума, наконец, приняла закон о платформенной экономике. Он начнёт действовать с 1 октября 2026 года, а до этого момента правительство должно принять на его основе целый ряд подзаконных актов, регламентирующих правила работы цифровых платформ, нормы допуска продавцов товаров и исполнителей услуг, а также ответственность перед клиентами. Характерно, что принятие закона стало возможным только после прямого поручения президента России, потребовавшего ускорить его разработку. Что мешает развитию платформенной экономики и почему сохраняется высокая популярность теневой занятости, рассказали эксперты.

Неформальная занятость

Член генерального совета «Деловой России», гендиректор петербургской группы компаний «Далпорт», экономист Олег Николаев в беседе с «Московской газетой» отметил, что высокий уровень неформальной занятости ожидаемо фиксируется на Северном Кавказе, в Сибири и на Дальнем Востоке, то есть в тех регионах, где хорошо развиты семейные и другие горизонтальные связи. Там у многих есть возможность именно неформально обратиться за решением различных проблем к родственникам или хорошим знакомым. 

«Зачем им платформенная занятость? Чтобы платить налоги и спать спокойно? Возможно, до недавних пор, пока не заговорили об ускоренном сворачивании режима самозанятости, это и могло служить аргументом. Хотя он был сомнительным и тогда, а сейчас и вовсе потерял убедительность», — констатировал эксперт. По словам Олега Николаева, если бы работать вбелую было выгоднее, чем в теневом секторе, никому и не пришло бы в голову уходить в тень. 

«Надо строить новые предприятия, создавать рабочие места», — резюмировал экономист. 

Платформенная занятость

«Здесь очень важно разобраться, что именно мы включаем в понятие платформенная занятость. На мой взгляд, в него заложены два принципиально разных направления взаимодействия сторон, одно из которых не является трудовыми отношениями. С одной стороны, платформенная занятость представляет действительно трудовые отношения – когда работник устраивается в штат работодателя (как правило, федеральной компании), но работает дистанционно. В данном случае работодатель может не создавать обособленное подразделение в регионе, а работник получает закреплённый в трудовом договоре статус сотрудника в режиме удалённой работы. При этом отчисления налогов со стороны работодателя происходит в регионе его присутствия, а удаленный сотрудник не входит в категорию официально занятых работников региона. С другой стороны, платформенной занятостью называют взаимодействие исполнителей услуг — таксистов, курьеров, продавцов, при котором исполнитель выступает в роли самозанятого. Но это уже не трудовые отношения, а взаимодействие в рамках коммерческого договора», — рассказала основатель ООО «Бизнес-Поддержка» Наталья Гуделева. Во втором случае человек является представителем бизнеса, но не попадает в статистику официально работающих граждан. И в удалённых, менее развитых с экономической точки зрения регионах, спрос на такие услуги действительно меньше, а значит меньше и самих участников платформенной экономики.

Показатели

«Если говорить о доле неофициально занятого населения, сравнивая ее с долей официально оформленных трудовых отношений, то, вероятнее всего, сюда не входят коммерческие отношения, когда исполнитель выступает в роли самозанятого. В малообеспеченных регионах действительно доля неформальных трудовых отношений велика, но, в первую очередь, в связи с низкой долей компаний, заключающих официальные договоры. Если бы мы сравнивали абсолютные показатели (то есть фактическое количество неофициальных трудовых отношений), то увидели бы их существенное присутствие и в федеральных центрах», — отметила Наталья Гуделева.

Законодательное регулирование

Эксперт назвала ключевой проблемой невозможность малого бизнеса полноценно конкурировать с крупными федеральными компаниями, прежде всего по уровню зарплат. По мере увеличения налоговой нагрузки эта проблема будет только обостряться, а выход такого бизнеса из тени станет сложнее. 

«С другой стороны возможность перехода отношений сторон из трудовой плоскости в коммерческую также усиливает конкуренцию за трудовые ресурсы не в пользу представителей малого бизнеса. В этом смысле коммерческие отношения между площадкой и исполнителем не предполагают той меры ответственности и дополнительных расходов, которые возникают в рамках трудовых отношений. И здесь очень важно законодательное регулирование, направленное, в первую очередь, на то, чтобы усилить конкурентные преимущества малого бизнеса, выступающего в роли работодателя», — заключила Наталья Гуделева.

Условия

Между тем, пока условия для малого бизнеса может стать и хуже. Вышеупомянутый рост налоговой нагрузки связан с утверждёнными изменениями в системе налогообложения, который начнут действовать в 2026 году. Они предполагают не только рост стандартной ставки НДС с 20% до 22%, но и снижение максимального уровня годовой выручки, позволяющего этот налог не платить, с 60 млн сразу до 10 млн рублей. Опрос «Опоры России» показал, что 70% малых предприятий вынуждены будут повысить цены на свои товары и услуги, а остальные попытаются уйти в тень. Финансовый советник Алексей Родин подтверждает, что значительная часть малого бизнеса или постарается перейти в серую зону, чтобы снизить издержки до приемлемого уровня, или закроется. Режиму самозанятости, в рамках которого работающие на себя россияне могут платить минимальную фиксированную ставку налога 4%, тоже осталось существовать недолго. В Совфеде предложили завершить эксперимент досрочно, уже в 2026 году. В правительстве ответили, что эта норма будет действовать до 2028 года, как и планировалось, но затем эксперимент всё равно собираются свернуть. Поскольку подавляющее большинство участников платформенной экономики – как раз самозанятые и малый бизнес, развивать эту сферу в ближайшие годы, очевидно, будет весьма непросто.