17 лет борьбы: усадьба Позднякова под угрозой сноса

На странице общественного движения «Архнадзор» в Facebook был опубликован пост о том, что усадьба Позднякова лишилась последней защиты

На углу Большой Никитской улицы стоит невзрачный пятиэтажный дом – усадьба XVIII века П.А. Позднякова — Юсуповых, пережившая несколько драматических страниц российской истории. Когда-то здесь существовал один из самых знаменитых театров Москвы — театр Позднякова, описанный даже в пьесе Грибоедова «Горе от ума». В оккупацию 1812 года в доме размещался французский театр, и сам Наполеон слушал в нем концерты. Позже здесь нового хозяина усадьбы, князя Н.Б. Юсупова, навещал А.С. Пушкин. А в настоящее время главный корпус усадьбы признан аварийным и может быть снесен.

Как сообщалось ранее, в июне этого года из архитектурного ансамбля XVIII века в результате государственной историко-культурной экспертизы были исключены дворовый флигель и внутренний двор.

«Аргументация «эксперта» Зыбайло напоминает лучшие образцы жанра 2000-х годов: внутридворовый флигель (строение 3) «не обладает признаками объекта культурного наследия», потому что, во-первых, признан ветхим; во-вторых, не выходит на улицу; в-третьих, повторяет формы уличного флигеля», — комментирует ситуацию «Архнадзор».

Однако до недавнего времени флигель и внутренний двор находились под защитой от сноса в объединенной охранной зоне. «Если бы она [охранная зона — прим. ред.] оставалась неприкосновенной, можно было верить в честность намерений застройщика. Дескать, случайный эксперт дал маху. Как бы не так. Несколько дней назад Департамент культурного наследия города Москвы согласился с экспертизой проекта изменения зоны охраны», — сообщает общественное движение.

Согласно акту экспертизы, на участке флигеля и двора меняются режимы охранной зоны. Допускаются реконструкция флигеля, «увеличение высотных и плановых габаритов», а «в случае отсутствия возможности сохранения», — «разборка», то есть снос. Высота новой застройки «не должна превышать» 6 этажей. Наконец, «допускается перекрытие дворового пространства».

Таким образом, в результате экспертной деятельности становится возможным снос флигеля усадьбы.

О многолетних годах борьбы за сохранение усадьбы рассказал редакции «Московской газеты» российский писатель, один из основателей общественного движения «Архнадзор» и журнала «Московское наследие» Рустам Рахматуллин.

«Мы занимаемся этим усадебным ансамблем 17 лет, потому что посягательства на него начались еще в 2004 году. Это один из по-настоящему заветных адресов градозащиты, его спасению было посвящено много лет и много сил. Это усадьба, входящая в альбомы великого архитектора Матвея Казакова, то есть в альбомы лучших зданий Москвы XVIII века.

Все 17 лет шла борьба за охранный статус усадьбы. Такой статус имел только главный дом, а задача градозащитников и жителей состояла в том, чтобы придать статус памятника всему ансамблю, то есть еще двум флигелям. В Мосгорнаследии при разных руководителях и при обоих мэрах происходило «перетягивание канатов»: флигели то включали в выявленные памятники, то исключали. Это было прямым результатом давления прошлого застройщика, который, похоже, хотел примерно того же, чего хочет и нынешний: подземная парковка, снос и новое строительство, желательно под высоту главного дома, который был надстроен в советские годы до пяти этажей.

После смены Лужкова прошлый застройщик ушел, и удалось закрепить в перечне выявленных памятников всю усадьбу. Но сейчас появился новый застройщик: это очередное юридическое лицо группы деятелей, которые могут быть причастны к сносу доходных домов на Варварке, 14 и усадьбы Неклюдовых на Малой Бронной, 15, а также ответственны за угрозу сноса дома Булошникова, расположенного почти напротив усадьбы Позднякова, на Большой Никитской, 17. Складывается впечатление, что происходит размен города с застройщиком за дом Булошникова, который после мощной общественной кампании был спасен от сноса и девятиэтажного строительства на его месте. А вот взамен (мы не можем это доказать, но предполагаем, что это так) на Большой Никитской, 26 застройщику мог быть дан кусок в виде сносимого флигеля для шестиэтажного строительства на его месте.

В июне этого лета Мосгорнаследие включило в реестр два строения вместо трех. То есть, казалось бы, закончилась многолетняя эпопея с «перетягиванием каната», и памятник вошел в реестр, хоть и не в полном составе, без флигеля строения 3 и с вырезанным двором. Однако это означало развилку: реконструкция / снос / застройка двора / перекрытие двора / подземная парковка, — то есть все что угодно, но со сносом или надстройкой флигеля. Единственной формой защиты этого флигеля и двора после такого решения оказывалась объединенная охранная зона (весь квартал был защищен охранной зоной целой группы памятников, причем памятников федерального значения, таких как Дом-музей Станиславского, усадьба с посольством Греции и других).

Теперь же выпущен проект изменения регламентов охранной зоны, и изменения касаются только участка флигеля и двора. Согласуется возможность сноса с формулировкой «в случае невозможности сохранения». Невозможность, конечно же, сразу обнаружится в результате очередной экспертизы. За этим, во всей видимости, последует строительство до 6 этажей и перекрытие двора. Все, о чем мы думали, похоже, так и происходит. И это решение уже принято в форме согласия с актом экспертизы.

При этом идет ссылка на норму о регенерации, как единственной возможной форме градостроительной деятельности в охранных зонах. Это очень важно: если бы памятник и его территория сохранялись в полном объеме, то на данной территории не действовал бы Градостроительный кодекс, а градостроительная деятельность была бы невозможна. На такой территории действует только закон об объектах культурного наследия и осуществляется реставрация. Однако если что-то выводится за пределы территории или из состава памятника, как в данном случае, то на этом выведенном участке начинает действовать Градостроительный кодекс. Закон об объектах культурного наследия говорит, что в охранных зонах градодеятельность возможна, но ограничена требованием регенерации. Регенерация определяется постановлением правительства под законным актом как «восстановление, воссоздание, восполнение частично или полностью утраченных элементов и (или) характеристик историко-градостроительной и (или) природной среды». Никакой регенерацией шестиэтажное строительство и перекрытие двора не являются, более того, не может называться регенерацией снос коммерческой организацией. Усадебный комплекс еще не утрачен, и его возможно сохранить», — заключил Рустам Рахматуллин.