Что такое «выбор» и почему это слово неприменимо к людям

«Времена не умирают, в них живут и выбирают», – говорит поэт Светлана Крюкова, перефразируя известные строки Александра Кушнера. Непостижимость времени – урок ее поисков, выраженный в поэме «Реликтовый снег». Тем не менее мы побеседовали о его «непостижимой» природе и попытались разобраться, а что же такое «выбор»

— Светлана, есть в жизни такая сложная вещь, как выбор. Хотелось бы попробовать поговорить об этом. Как сделать выбор? Первый, самый значимый, выбор, это то, чему человек посвящает свою жизнь. Для вас это, наверное, выбор в пользу поэзии. Я правильно понимаю? Расскажите об этом.

— Увы, но нет, в пользу поэзии я сделала выбор не так давно. Более того, мне помогли его сделать мои преподаватели. Я долго сопротивлялась тому, что пробивалось с неистовой силой и мне пришлось пройти и сквозь собственное неверие в себя и сквозь чужое неприятие. Но, как говорит мой мастер Геннадий Красников «Чем продолжительней молчанье, тем удивительнее речь». Часто у человека, впервые столкнувшегося с моими произведениями, возникает вопрос: «Что это было?»: удивление, смешанное то с восхищением, то с неприязнью. Я не припомню равнодушных читателей. Может это и есть следствие продолжительного молчания, внутреннего сосредоточения. Выбора не в пользу поэзии.

— А как вообще с вашей точки зрения должен происходить такой выбор в жизни человека?

— Эмпирически… Нужно множество «шишек набить», но идти на звук голоса, отражающегося от стен собственного «Я». В каждом из нас тоскует Эвридика и очень важно дать ей шанс выйти из тьмы.

— Как вы выбираете, о чем писать стихи?

— Стихи в моем случае являются венцом размышлений, они появляются как ответы на некоторые ранее заданные себе вопросы. Если сравнить этот процесс с работой суперкомпьютера, который как вы знаете, гораздо примитивнее человеческого мозга, то можно это представить себе как некую задачу вопрос: «Что это?», «Я не понимаю…» и т. д. И работу мозга, растянутую во времени. Ты живешь, существуешь как человеческая особь со всеми человеческими потребностями, но где-то в глубинах того, что представляет собой твоя душа (а это не только мозг, так ведь?) идет работа. Плюс случайность. Для меня случайность является спусковым крючком и поэтому я не могу сказать, что выбираю, о чем писать. Выбирает Вселенная. Если коснуться самой природы поэзии, то можно вспомнить «физиков и лириков». Мне представляется, что в задачу лирики и лириков соответственно входит постановка вопросов, а в задачи физики-физиков – поиск ответов. В подростковом возрасте я мечтала стать физиком – не поэтом, выбор мой был бы в этом направлении, сложись моя судьба иначе. Так, например, моим кумиром в юные годы была физик Мария Кюри, а не какой-либо поэт. Да, был интерес к поэзии, раз уж я засиживалась в библиотеке за журналами «Иностранки». Да, Пушкин уже был в числе «ведущих» по жизни, но как сейчас говорят триггером для начала собственной серьезной работы со словом стало стихотворение американского поэта Кеннета Рексрота. Полагаю, оно совпало с поиском чего-то истинного у семнадцатилетней девушки. Его стихотворение «Одна пустота» произвело тогда на меня неизгладимое впечатление: «Время подобно стеклу / Подобно стеклу пространство / Сижу недвижимо / Бог весть что-то / Внезапно случается / Тихое шумное спокойное яростное / Змея сворачивается спиралью / Вокруг самой себя / Все вещи легко пропускают свет / А потом обретают прозрачность / А потом исчезают вовсе / Одна пустота / И нет ей границ / Одна бесконечно неясная / Песня / Свернутого спиралью мозга / И больше нет ничего». Оно и сейчас меня восхищает. Это и физика, и лирика в одном флаконе; и вопросы, и ответы. А еще – время. Вот что меня волнует всегда – время. Впрочем, не думаю, что я оригинальна в этом. Кого не волнует время? Если спросить меня, кто главный герой моих произведений, могу твердо ответить – время. Именно его природа – непостижимость, неосязаемость (его отсутствие как осязаемой структуры, осязаемого явления) и является тем материалом, который я «разрабатываю» в своем «суперкомпьютере».

— Какие ещё важные выборы вам приходилось делать в жизни?

— Важнейший выбор был сделать шаг под колеса машины, чтобы не погибнуть под колесами другой машины. Как-то не складываются у меня отношения с машинами. В сущности, все кардинальные выборы схожи с шагом под колеса.

— Есть ещё такая сложная задача – выбор людей, с которыми мы сближаемся в жизни. Друзей, любимых, единомышленников. Или они сами приходят в жизнь?

— О, с людьми очень сложно, здесь вообще слово «выбор» неприменимо. Я открытый человек, чрезмерно открытый и всегда очень тяжело переживаю непонимание. Люди приходят и уходят, просто потому что у каждого своя дорога, свои задачи. Выбор делают не люди, а задачи, которые перед ними стоят.

— А книги? Мы их выбираем или они нас выбирают? Те, которые мы читаем.

— С книгами все гораздо проще – есть то, что не прочитать стыдно, этот стыд в основном и движет массами (помимо интереса), на этом стыде кто-то зарабатывает, его пытаются формировать – ведь стыдно не знать о выходе какой-то новинки. Частенько выбор делают люди, которые манипулируют нами, фабрикуя «новинки», важно это понимать и делать свой выбор.

— Ваша поэзия как-то менялась со временем?

— Да, я могу с уверенность сказать, что не так давно обрела некую целостность, ускользающую от меня многие годы, если не десятилетия. Не исключено, что просто настало время «собирать плоды», ответы появляются из ничего, а это «ничего» и есть жизнь. Работа души или того, что можно назвать моим личным «суперкомпьютером» приносит свои плоды, меня это радует. В пору моих ранних поисков ответов я полагала, что однажды найду людей, которые мне все объяснят. Сейчас я понимаю, что только я сама могу ответить на свои вопросы, нет потребительского отношения к миру, который обязан мне что-то, есть уверенность в том, что все ответы «написаны» во мне, нужно лишь прочесть их.

— У вашей книги необычное название, с чем оно связано?

— Игра слов. В «Это неОбо мне» читается и «Это небо мне» и «Это не обо мне». «Это небо мне» что-то вроде заявки на некий сектор всеобщего неба или вообще какое-то особое, индивидуальное небо, а «Это не обо мне», что речь идет не обо мне лично. Да, я могу сказать, что лирическая героиня на все сто процентов состоит из меня, но я все же не она. И это не шизофреническая раздвоенность, а бытие в слове и бытие как таковое. Не стоит мифологизировать автора, вот о чем говорит одно из прочтений названия.

— Что вы хотели выразить в своей поэтической книге?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Книга «Это неОбо мне» не сборник стихотворений, а единый организм, симфонически выстроенный, многоголосый. Игорь Болычев, руководитель литературной студии «Кипарисовый ларец», в которой я много лет учусь искать себя, обозначил нечто, касающееся моего творчества как динамическая цельность и я, пожалуй, соглашусь с этим определением. Каждое отдельное стихотворение максимально открыто и «незакончено», как и положено развивающейся системе, но общий объем книги являет собой динамическую цельность, открытую и развивающуюся во времени систему, но самодостаточную на момент ее восприятия. И еще. Это – «Небо», некая новая Вселенная, на которую претендует автор, в то же время является чем-то смутно знакомым каждому читателю; узнаваемым и одновременно только что рожденным. Пожалуй, я рискнула бы эту динамическую цельность и «только-что-рожденность» назвать задачей не только книги, но и самого автора и очень надеюсь, что в какой-то мере смогла ее достичь.