«Замоскворечье больше никогда не будет купеческим»: главный архитектор резонансного ЖК раскрыл детали проекта

В самом сердце столицы, районе Замоскворечье, планируют построить элитный жилой комплекс. Дома высотой до 27 метров с торговым центром появятся напротив Храма священномученика Климента и будут выходить с разных сторон на Большую Ордынку, Пятницкую улицу и Климентовский переулок. Общая площадь застройки территории, где в советское время находился завод «Экран», составит 43 тысячи кв. метров

Муниципальные депутаты и градозащитники Замоскворечья считают, что новые объекты могут кардинально изменить облик исторического района, так как вокруг сосредоточена преимущественно дореволюционная малоэтажная застройка. Кроме того, по их мнению, могут пострадать объекты культурного наследия, расположенные рядом с будущим ЖК. На днях активисты сообщили о трещинах, которые якобы появились из-за начавшихся работ на стенах бывшей усадьбы купцов Куманиных, где почти 30 лет прожила Анна Ахматова.

Более трех тысяч человек подписали петицию в адрес мэра Москвы Сергея Собянина с просьбой пересмотреть градостроительные параметры для территории строительства с целью снижения высотности и плотности застройки так, чтобы она соответствовала историческому окружению квартала и существующему статусу охранной зоны Московского Кремля.

Насколько оправданы опасения москвичей, изменится ли облик Замоскворечья после окончания строительства ЖК рассказал в интервью «Московской газете» главный архитектор проекта Павел Андреев.

— Павел Юрьевич, проект строительства жилого комплекса в Замоскворечье вызвал немало критики со стороны политиков и экспертного сообщества. Первая и главная претензия — стройка в районе, облик которого, по их мнению, может быть изменен и безнадежно испорчен. Почему для реализации такого современного проекта был выбран исторический малоэтажный район? Что будет с Замоскворечьем после завершения строительства?

— Вопрос довольно странный, ведь город — это не мертвый организм, а живой и развивающийся. А его центр всегда особенно привлекает внимание с точки зрения созидательной проектной деятельности, постоянно требует реконструкции и обновления, потому что ветшает. Кроме того, существует так называемый принцип взаимозаменяемости. Изначально это место (строительства ЖК —прим. ред.) было жилым, потом там располагались производственные помещения, сейчас они заброшены, и в таком состоянии находятся уже несколько десятков лет. Теперь туда вернется жизнь.

Структура города постоянно меняется. В Москве есть несколько мест, которые заблокированы довольно ценными строениями. Большие кварталы с исторической структурой не дают возможности пробраться к их сердцу. Один из таких кварталов находится между Новым и Старым Арбатом за рестораном «Прага». Туда не может проехать ни пожарная, ни строительная техника. И что же, так и оставлять такие места гнить без обновления и не пускать туда жизнь, которая в современном городе бурлит очень активно?

Замоскворечье всегда был купеческим районом со своеобразной застройкой и большими наделами, которые и образуют внутриквартральное пространство, недоступное со всех сторон. Поэтому прекрасно, что пришло время наконец-то заняться этой территорией. Что касается резонанса, то любой проект в центре города — резонансный. Наш (проект — прим. ред.) разрабатывался в рамках действующего строительного законодательства: изучалась территория, рассчитывались параметры — все это делалось в публичном пространстве. Здесь может играть главную роль скорее психологический момент: вы гуляете или живете в определенном районе, привыкли к тому, что видите. Когда появляется что-то новое, это сразу выбивается из привычного восприятия и вызывает повышенное внимание. 

Интерес к проекту может быть подогрет еще и сомнительными картинками, которые были выложены в Сети. На мой взгляд, они совершенно безобразно искажены и могли быть сделаны специально. Не исключаю, что для кого-то городской вид после завершения строительства действительно изменится. В первую очередь это затронет людей, которые давно живут в этом районе. Но те люди, которые попадут туда впервые, вряд ли обратят пристальное внимание на здания. С удивлением и благодарностью я отмечаю работу заказчика, который не использовал разрешенные параметры строительства и сократил их. Я работаю уже почти 40 лет, и это редчайший случай в моей практике, когда не выжимают из коммерческой застройки все возможное и не выходят за рамки разумного. 

— Беспокойство экспертного сообщества также вызывает сохранение многовекового наследия города. В 50-ти метрах от стройки находится церковь и другие исторические строения. Справедливы ли опасения москвичей?

— Что в современном языке означает слово «эксперт»? В моем понимании это человек крайне опытный, который знаком не только с предметом своей профессии, но и c порядками определенной деятельности. Я еще раз повторю, что проект реализуется в соответствии с действующим строительным законодательством. Он проходил определенные стадии разработки и согласования, его изучали эксперты Московской государственной экспертизы, и она проводилась дважды. Если вдруг какой-то человек, называющий себя экспертом, начинает в чем-то сомневаться или чего-то опасаться, то он может ознакомиться с экспертными заключениями. Просто так говорить, мол «а вот я думаю, что что-то треснет» не стоит. Нужно изучить все расчеты и документы, и тогда обсуждать это уже на другом уровне.

За время моей многолетней работы, в том числе в проектах реконструкции и реставрации, чего я только не наслушался. В частности, при реконструкции Большого театра или при восстановлении Манежа после пожара. В таких случаях мне хочется вспомнить всю полемику вокруг строительства Крымского моста: говорили, что мол он утонет, уплывет и разрушится. Это какой-то непрофессиональный подход к ситуации. При наличии каких-то данных специалисты готовы их рассмотреть и решить проблему, если она есть.

Я сам, будучи жителем центра города, всю свою жизнь, смотрю в окно и наблюдаю какие-то изменения. Иногда это меня также раздражает. Но я понимаю, что такие преобразования необходимы. Город растет и уплотняется. В нашем случае высота сооружений действительно больше, чем здания, которые изначально там стояли. Но Замоскворечье не будет больше купеческим, как не будут больше Патриаршие пруды теми, где гулял Берлиоз. Ничего с этим не поделать. Да, надо научиться вести себя культурно, как-то регламентировать и регулировать наличие в центре коммерческих объектов. Не допускать их сосредоточения в одном месте, наоборот бороться за рассредоточение, чтобы такие точки притяжения, как нынешние Патрики, появлялись в разных частях города. Если таких центров будет больше, люди будут распределяться по разным районам, станет спокойнее, и на тех же Патриарших будет меньше скандалов. 

Многие из тех, кто живет в городах, стремятся в центр, где более развитая инфраструктура. В данном случае возникает жилой район, и в центр мегаполиса возвращается жилая функция. Москва очень стабильно развивается. В Замоскворечье огромное количество офисов и большой поток людей, который идет от Третьяковской в сторону Новокузнецкой. А тут появляется жилая застройка. Это сбалансирует контингент, обитающий в районе.

— Какой высотности будут дома в рамках проекта ЖК в Замоскворечье? Сколько планируется этажей?

— Есть на площадке дома высотой 4 этажа, есть 5 этажей, а есть и 7 — это максимальная планка. На Ордынку, например, будет выходить четырехэтажное здание. Вообще, для такого большого куска территории была очень снижена плотность, и жилая площадь совсем небольшая. Всего-навсего около 13 тыс. квадратных метров жилья. Это же не просто жилье, как то, которое строят современные крупные жилые застройщики: со шлагбаумами, за которые невозможно попасть. Там будут торговые площади, они, наоборот, привлекут население в квартал. И мы действительно хотим сделать его обжитым. Конечно, сейчас такая жизнь, которая требует определенных условий безопасности: охраны, контроля. Поэтому некоторые вещи все же приходится учитывать, но квартал будет в первую очередь для людей.

— Муссируется информация о том, что строительство ЖК было согласовано еще в 2015 году, но тогда проект был малоэтажным. Впоследствии разрешенные параметры застройки якобы были увеличены в несколько раз. Так ли это?

— Я этого не знаю. Лично я начинал заниматься этим проектом с разными заказчикам и дважды до того момента, как начал работать над нынешним вариантом. Была масса концепций, но ни одна ни разу не доводилась до конца.

Изменение параметров – это тоже живой процесс. В 90-ые годы казалось, что допустимы одни параметры, а другие нет, сейчас все по-другому. Сегодня кажется, что этого много, а завтра, что этого недостаточно. Кто знает, почему это происходит? Из-за экономики, или других факторов, но это точно не одно лишь желание заказчика или архитектора. Подчеркну, что мы работаем в рамках документации, которая нам выдается после определенных официальных процедур. И еще раз повторю, что в рамках фактического проектирования параметры строительства были даже уменьшены.

Больше всего в этой ситуации меня радует, что забытая многие десятилетия территория завода «Экран» возвращается к жизни. А мнения всегда будут разными. Я помню один из объектов, который мы построили в Козихинском переулке. Вы не можете себе представить, что творилось при согласовании, когда люди рвали на себе одежду и кричали о том, что все соседние со стройкой дома упадут в котлован. Ни одной трещины в итоге не было. Меньше всего заказчик хочет, чтобы у соседей были какие-то проблемы.

— На днях муниципальные депутаты Замоскворечья сообщили, что в доме с портретом Анны Ахматовой на Большой Ордынке, где жила писательница, якобы появились трещины… 

— Насколько я знаю, техника была введена на территорию будущего строительства на прошлой неделе, и началась разборка зданий, стоявших на земле. Чтобы появились трещины, нужно копать, а раскопка котлована еще не стартовала. Честно говоря, мне трудно поверить в те фотографии, которые были представлены. Мне их присылали, но я в это пока не верю. Особенно после того, как я увидел в Сети рисовку домов, которые мы собираемся строить, сделанную «как курица лапой». Как выставляют такие картинки, так могут выставлять и фото треснутого мрамора. В отношении памятников архитектуры, которые стоят рядом, были проведены мероприятия по обеспечению их сохранности. Все они проходили свою собственную экспертизу. Я не могу сказать ни «да», ни «нет» по этому вопросу.

— Проводились ли публичные слушания по проекту? Была ли уведомлена о нем общественность?

— Проектирование в историческом центре всегда ведется после того, как соответствующими специалистами разработаны режимы и регламенты «градостроительной деятельности в историческом центре». Они рассматривают целый ряд параметров и дают нам особые рекомендации по плотности и высоте застройки, а также отслеживают их реализацию. Мы берем эти параметры вместе с разрешительной документацией и работаем с ними. Эти режимы в данном случае не были использованы в полной мере: мы строим меньше, чем было разрешено по плотности. 

Сама процедура разработки этих регламентов уже является опубличенным процессом. Они размещаются в открытом доступе, и все эксперты, а также официальные и неофициальные заинтересованные лица, общественность знакомятся с ними. Я допускаю, что при взгляде на уже физически реализованный проект у людей появятся новые эмоции. Ну а если человек находится в позиции под названием «хочу, чтобы было так, как было», то нужно смириться, что это нереализуемо, так не работает. Замещение старого – это естественный процесс, и он есть во всем мире. Просто мы не так давно влились в него.