У Египта есть перспективы в несвязанных с нефтедобычей отраслях

Собеседники «Московской газеты» разошлись в оценках стабильности социально-экономической ситуации в Египте, но сошлись в том, что при отсутствии внешнеполитического давления политический курс Египта устойчив, а отрасли, не связанные с нефтедобычей, являются самыми перспективными для развития страны: это, в частности, зеленая энергетика и IT

Египту нужны время и стабильность

Текущая экономическая ситуация в Египте свидетельствует об относительном улучшении после двух лет серьезных проблем, рассказал «Московской газете» египетский политолог, доцент Института международных отношений и мировой истории ННГУ Элдииб Амр.

«Экономические темпы роста во втором квартале финансового года 2024/2025 у Египта были около 4,3%, что выше, чем ожидалось, благодаря восстановлению таких секторов, как ненефтяная промышленность (17,7%), туризм (18%) и информационные технологии (10,4%)», — сказал политолог.

Однако, по словам эксперта, надо иметь в виду, что эти цифры не означают улучшение жизни граждан Египта. Инфляция в стране по-прежнему высокая и в настоящее время находится около 24%, хотя и показала снижение после весны 2025, когда составляла более 35%. Тем не менее, цены по-прежнему обременяют египетского гражданина, а его покупательская способность значительно ослабла.

Социальная напряжённость в Египте имеет место быть, учитывая разницу в уровне жизни между средними и высшими слоями общества.

«Безработица среди молодежи все еще высока, а чувство экономической нестабильности растёт. К этому прибавилось обострение ситуации в соседнем Судане, откуда десятки тысяч беженцев ринулись в Египет, что повысило давление на сферу услуг и социальную структуру страны. Внешнее спокойствие не означает отсутствия скрытого социального гнева. Правительство пытается потушить этот гнев, повышая минимальную заработную плату и улучшая социальную защиту, но пока всё это остается лишь частичным решением проблемы. С другой стороны, египетский народ полностью осознаёт, что выходом на улицы, демонстрациями и т.д. они вряд ли добьются улучшения жизни в стране: любой хаос приведёт только к краху системы безопасности и дальнейшему ухудшению на экономическом уровне», — считает Элдииб Амр.

По мнению политолога, правящий режим в Египте стабилен с точки зрения безопасности, а президент Абдель Фатта-эль-Сиси не сталкивается с реальной организованной оппозицией. Однако существует определённое давление со стороны Международного валютного фонда и делового сообщества с целью побудить Египет к проведению структурных реформ, особенно в отношении снижения роли армии в экономике. Вероятность изменений в египетском правительстве или в политическом курсе страны в настоящее время низка, эти процессы может вызвать только серьёзное внешнеполитическое давление, говорить о котором пока не приходится, отметил эксперт.

Из-за атак хуситов доходы Суэцкого канала, являющегося одной из основ экономики Египта, снизились приблизительно 70% с конца 2023 года, рассказал политолог.

«Государство пытается компенсировать этот упадок, расширив экономическую зону Суэцкого канала и привлекая инвестиции в области промышленности и зеленой энергетики, но эта стратегия требует времени и стабильности в регионе», — сказал доцент Института международных отношений и мировой истории ННГУ

Есть 4 основных сектора, которые могут стать драйверами египетской экономики в ближайшие годы, отметил собеседник «Московской газеты»:

«Возобновляемая энергия: Египет уже начал крупные проекты в области солнечной энергии и ветра, особенно в Бенбане и на побережье Красного моря. Здесь Каиру доступны поддержка ЕС и стран Персидского залива. IT-технологии: сектор ИКТ наблюдает за годовым ростом более 15%. Правительство выпустило инициативу «Цифровой Египет», и есть многообещающие стартапы в этом направлении. Развитие промышленности: автомобилестроение, фарминдустрия и химпром. Существует местная программа производства электромобилей в сотрудничестве с Китаем. Умное сельское хозяйство: проекты по мелиорации в новой Дельте и Западной Сахаре важны для продовольственной безопасности, особенно, учитывая высокие цены на продовольствие в мире».

Перед лицом перемен?

Египет сегодня стоит перед необходимостью глубоких перемен, на грани между своим геополитическим потенциалом и социально-экономическим истощением, рассказал «Московской газете» политолог, эксперт по Ближнему Востоку, член РСМД Дмитрий Бридже:

«Внешне всё выглядит стабильным: Суэцкий канал работает, военные контролируют ситуацию, дипломатия активна. Но за этой ширмой — масштабный кризис, который накапливался годами. Экономика Египта несёт большие потери, национальная валюта девальвирована, уровень жизни населения катастрофически упал. Миллионы египтян едва сводят концы с концами, а государство на грани дефолта и зачастую бывает вынуждено просить помощи у МВФ и стран Персидского залива».

По оценке политолога, социальная напряжённость в Египте может достигнуть точки кипения.

«Граждане устали от нищеты, репрессий, от того, что у молодёжи нет перспектив, а родная страна напоминает выживания, а не развития. Страх перед потрясениями пока удерживает массы от открытого восстания, но может перерасти в отчаяние. При этом политический курс страны не меняется: режим ас-Сиси во многом держится на силе, внешней поддержке и максимальном использовании геополитического положения страны», — считает Дмитрий Бридже.

Суэцкий канал и стратегическая позиция Египта между Африкой, Азией и Европой остаются важными ресурсами страны, отметил политолог.

«Но эти преимущества уже не будут спасать экономику так, как спасали раньше. Из-за активности хуситов в Красном море международные морские перевозки всё чаще пользуются альтернативными маршрутами, риски возрастают, а доходы не покрывают внешнего долга. Без реальной модернизации — не формальной, а институциональной — Египет рискует повторить путь стран, где экономическая стагнация в сочетании с авторитаризмом привела к социальным потрясениям. При этом у Египта есть сильные, перспективные отрасли экономики: туризм, зелёная энергетика, газовые месторождения, агросектор и цифровые услуги. Но все они требуют стабильности, инвестиций и доверия общества. Без реформ в управлении, без реальной борьбы с коррупцией, без опоры на человеческий капитал, эти отрасли не станут драйверами роста, а превратятся в распроданный ресурс. Поэтому Египту сегодня, на мой взгляд, необходим новый общественный контракт, осознанная смена парадигмы: от ручного управления к инклюзивной экономике; от страха к развитию; от политической стагнации к системному обновлению. В противном случае, страна может столкнуться с новой волной нестабильности, более разрушительной, чем в 2011 году», — заключил Дмитрий Бридже.

Мнение востоковеда

За минувшее десятилетие египетская экономика успела пережить 4 этапа преобразований и потрясений, рассказала «Московской газете» востоковед Арминэ Акопян:

«Период с 2014 по 2016 гг. запомнился египтянам значительным экономическим спадом, обусловленным революцией 2011 г., когда к власти пришла запрещённая в России террористическая организация, а затем — контрреволюцией, сместившей её в 2013-м году. За короткий период правления исламистов в Египте — 2011-2013 гг. — все отрасли экономики и общественной жизни пошли на спад, кроме показателей безработицы: она увеличилась до 13%. Новые власти прилагали все усилия для поддержания экономики страны: наряду с традиционными мерами, направленными на сокращение расходов, повышение курса доллара, привлечение новых инвестиций, в 2016-м году был запущен проект под названием «Новый Суэцкий канал», вслед за которым на левом берегу канала вырос амбициозный городской проект «Новая Исмаилия» с жилыми комплексами, зеленой зоной, автостоянками. Город был готов принять 250 000 жителей. Это был второй переходный этап — 2016- 2019 гг. После двухлетнего вынужденного застоя из-за коронавирусной пандемии наступил четвертый – кризисный этап, растянувшийся до 2024 г. Вырос долг Египта, курс египетского фунта стремительно падал. С 2022 года Египет стал крупнейшим импортёром российской пшеницы и был вынужден противостоять определенным трудностям на внешнем рынке, пытаться сдерживать рост цен на продукты питания внутри страны. В настоящее время египетские власти продолжают принимать меры по стабилизации экономики и, по оценкам египетских экономистов, успехи уже имеются. Этому во многом способствуют «арабские инвестиции» — в первую очередь стран Персидского залива, затем Марокко и Ливана. Если в 2023-2024 гг. доля ОАЭ из общей суммы 41,5 млрд долларов США составила 38 900 млн долларов, Саудовской Аравии — 775,5 млн долларов, и Катара — 618,5 млн долларов США, то уже в 2025 г. от Саудовской Аравии поступило дополнительных 25 млрд долларов. Кроме того, постоянно пересматривается бюджет, вносятся новые законопроекты, государство выделяет больше средств на образование, здравоохранение, различные социальные программы. 

К слову, образование в Египте полностью бесплатное в школах и частично платное в различных частных вузах. Интересно, что практика вузовского репетиторства находится под строгим запретом. Среди студентов есть как богатые, так и бедные, но все в равной степени имеют возможность в любое время недорого пообедать в вузовских столовых. Иногда вместе обедают студенты и преподаватели, что способствует поддержанию здорового социального климата внутри вузов. Это немаловажный фактор, если вспомнить, что численность обучающихся только Каирского университета составляет более 200 тысяч студентов. 

В целом, египетское правительство, всегда очень трезво оценивая риски и возможности, проводит максимально гибкую экономическую политику, что при существующих реалиях и угрозах на региональном и глобальном уровне вызывает только уважение».

Социальной напряженности в Египте не наблюдается, но отнюдь не благодаря тому, что все в одночасье стали вдруг богатыми и счастливыми, а по той причине, что египтяне крайне критично и трезво осмысливают происходящие вокруг себя процессы, почерпнув важные уроки из революции 2011-2013 гг, сказала Армине Акопян.

«Люди на собственном горьком опыте убедились в том, что под лозунгами о социальной справедливости до власти могут дорваться могильщики государственности. Трагический опыт Сирийской Арабской Республики всем нам показал, что понятие «смена власти» может означать создание альтернативной модели государства на руинах того, что еще недавно называлось единой страной. 

Египтяне все это прекрасно понимают. По этой причине разговоры о «смене власти» в Египте должны восприниматься нами как насильственный способ переформатирования общества и страны. Египтяне сегодня не желают ради лишнего куска хлеба и весьма сомнительного будущего своими руками разрушать свой собственный дом. Все негативные сценарии в отношении Египта всегда будут являться частью региональных и глобальных проектов внешних центров силы, но никак не выбором египетского народа», — считает востоковед.

По мнению Армине Акопян, частный сектор экономики Египта нуждается в реформах и переосмыслении своей миссии.

«Как точно выразился египетский публицист Гамаль Абдель Гавад: «Частный сектор постоянно стремится к прибыли, но никак не к развитию». Такие направления, как туризм и зеленая энергия, являются наиболее перспективными и востребованными отраслями египетской экономики. Согласно разработанному правительством «Стратегическому видению — 2030», долю возобновляемой энергии планируется довести до 30% от общего объема потребляемой энергии. В первую очередь речь идет о солнечных и ветряных генераторах.

Что касается туристического сектора, то акцент здесь ставится на развитие инфраструктуры, так как планируется к указанному — 2030 г. — сроку довести численность турпотока до 30 миллионов. В данном контексте можно и нужно говорить о таких вопросах, как преподавание русского языка в Египте, перспективы развития российско-египетского культурного сотрудничества, создание новых рабочих мест для тех египтян, кто будет стремиться строить свою профессиональную карьеру на этом поприще», — заключила эксперт.