Что объединяет математику и поэзию

Современный поэт, выпускник механико-математического факультета МГУ Александр Воловик рассказал, как в человеке сочетаются «физик», «лирик», математик и почему смешение «всего со всем» хорошо для культуры

— Александр Иосифович, вопрос, с которого я хочу начать беседу. В Вашей биографии есть интересный факт. Вы выпускник мехмата МГУ и при этом поэт. Как Вам удаётся реализовать эти два проявления человеческого интеллекта? Точное познание и лирическое начало?

— Занятия математикой и поэзией объединяет поиск красоты. Один из величайших математиков Анри Пуанкаре говорил: «Цель науки – красота, ученый стремится к поиску наибольшей красоты, наибольшей гармонии мира». Тем же занимаются и поэты.

— Вы думаете, они в принципе сочетаются в одном человеке? Есть ли какие-то научные аргументы в пользу жесткого разделения – «лирики» и «физики»?
— Как известно, деятельность правого полушария головного мозга отличается от левого, у них разные функции. Одно производит образы, другое – связано с логическим мышлением. Но математика и поэзия, конечно, совместимы в одном человеке. Тому есть множество примеров: Льюис Кэрролл, Велимир Хлебников, учившийся на физмате, Николай Олейников, писавший даже «математические стихи». Полностью разделить людей на «физиков» и «лириков» нельзя. И вообще, как сказал Пушкин, «Вдохновение нужно в геометрии не меньше, чем в поэзии». А великий математик Давид Гильберт сказал про своего бывшего ученика, ушедшего в поэзию из математики: «Для математики у него было слишком мало воображения». Прямо как про меня...

— В советской культуре, как мы помним, оппозиция физиков и лириков, можно сказать, культивировалась. Как Вы думаете, что было тому причиной?

—Тогда, в 60-е годы, в нашей стране было бурное развитие физики – строительство атомных электростанций, первые полёты в космос и т.д., и поэты (вообще, гуманитарии) как бы ревновали к физикам. Сейчас наука у нас в упадке, а искусство в разброде, так что проблема снята. Под «разбродом» я понимаю множество направлений, по которым движется, в частности, поэзия, и идущие в каждом из них считают прочих бездарностями или ретроградами. Таковы, например, силлаботоника и верлибр, сюжетные баллады и заумь... Думаю, что этот разброд будет продолжаться. Как повлиять на его преодоление и нужно ли это, я не знаю. Только время может поставить всё на свои места.

— Сегодняшняя постмодернистская культура, действительно, не склонна к жёстким разделениям, к выстраиванию иерархий. Знание как таковое тяготеет к междисциплинарности. Всё смешивается со всем, понятие элитарной культуры теряет смысл. Хорошо ли это для общества и литературы, на Ваш взгляд?

— Мне кажется, что при этом «высокая», «элитарная» культура не становится «ниже», а вот «массовая» культура может несколько приподняться. Наверное, это хорошо.

— У Вас большой опыт литературной работы – при СССР и в современной России. Когда было писать легче с точки зрения творчества, самовыражения?
— При СССР я писал стихи, что называется, «в стол», потому что они были не совсем «советскими», к тому же, видимо, не очень совершенными технически. Я пару раз пытался посылать стихи в журналы, но их нигде не брали. Публиковаться начал только в годы Перестройки, в 1987 году. Впрочем, в 1969 году несколько моих стихотворений были прочитаны по местному радио в городе Дудинка. Я там никогда не был, просто так вышло. А самовыражение в стихах всегда одинаково, только после советской власти стало возможно его обнародовать.

— Я знаю, что у Вас недавно вышла новая поэтическая книга. Расскажите немного о ней. Какие Вы ставите перед собой задачи как поэт? Задумываетесь, чем именно Ваше творчество может быть полезно обществу?

В самом конце прошлого года в серии «Плавучий мост» издательства «Летний сад» вышла моя книжка стихов «Он это я». Туда вошли стихи, написанные в последние пять лет. Они никак не сгруппированы по разделам, а расположены в порядке написания. Это как бы отчёт за эти годы. Главная моя «поэтическая» задача – писать хорошо. То есть складно и нескучно. Если это получилось, и когда общество об этом узнает, то, я надеюсь, что ему будет интересно. А значит, и полезно.

— Сохранила ли литература в принципе способность влиять на общественное сознание в современном мире?

— Конечно, сохранила. Я сейчас читаю много свежих стихов разных замечательных авторов, и думаю, что они оказывают воздействие не только на меня. Перечислять всех я не могу и боюсь, что кого-то пропущу, но, если Вы настаиваете, могу назвать Вадима Жука, Сергея Плотова, Александра Габриеля, Владимира Герцика, Ольгу Постникову, Марину Бородицкую, Надю Делаланд, Катю Капович, Германа Лукомникова, Евгения Лесина... Да многих ещё. Прозу, к сожалению, сейчас читаю мало. Некогда.