«Мемориал» будет судиться с тверским медуниверситетом из-за демонтажа табличек в память о жертвах репрессий

Однако ряд экспертов предполагает, что этот процесс может быть исключительно PR-ходом

Мемориальные таблички были установлены в 1991-1992 годах на стене главного корпуса Тверского государственного медицинского университета (ТГМУ). Как указывает в своем иске «Мемориал» (включен Минюстом РФ в список НКО-иноагентов — прим.ред. ), «в 1930-50-е годы в здании располагалась внутренняя тюрьма НКВД. В тюрьме сотрудники НКВД расстреливали советских и польских граждан в период сталинских репрессий». Известно, что в Калинин (ныне — Тверь) этапировали, в частности, польских военнопленных.

Одна мемориальная доска содержала надпись «В память о замученных. Здесь в 1930-50-е годы располагалось Управление НКВД-МГБ по Калининской области и внутренняя тюрьма». Вторая — Памяти поляков из лагеря Осташков убитых НКВД в Калинине. Ради предостережения мира – Катынская семья».

По информации «Мемориала», первая табличка была установлена по решению Исполкома Тверского горсовета народных депутатов. «Польская» мемориальная доска, как пишут истцы в своем заявлении, была установлена после письма общественной организации «Катынская семья», на котором свою подпись и согласие с установкой поставил Сергей Киселев, возглавлявший тогда Горсовет. 

Мемориальная доска в память о жертвах репрессий дискуссий не вызывала. Однако вторая табличка, от «Катынской семьи», с момента своей установки стала предметом споров. Дело в том, что подвалы нынешнего медуниверситета «Мемориалом» называются местом казни более 6 тыс. поляков, чьи тела, по распространенной версии, покоятся в Медном — «тверской Катыни». Эта версия событий стала официальной после обнародования фрагментов допроса отставного генерал-майора КГБ Дмитрия Токарева, который в 1940 году руководил Калининским УНКВД. В 1991 году его допрашивал следователь Главной военной прокуратуры в ходе расследования «Катынского дела», часть которого была посвящена судьбам польских военнопленных, этапированных из лагеря Осташков (он располагался в монастыре Нило-Столобенская пустынь). «Катынское дело», или же уголовное дело № 159, было закрыто в 2004 году. Из 183 томов 116 остаются засекреченными. 

Фрагменты допроса генерал-майора Токарева считаются главным доказательством массовых расстрелов поляков в подвалах здания нынешнего медуниверситета. Противники этой версии событий обращают внимание, что документальных подтверждений казни 6 тыс. польских пленных нет. 

В октябре прошлого года прокуратура Центрального района признала незаконной установку мемориальных табличек на стене ТГМУ. Стоит отметить, что табличка «В память о замученных» у прокуратуры вызвала лишь один вопрос: по документам она должна была располагаться по адресу: ул. Советская, д. 2, но по факту находилась на стене дома №4. Относительно «польской» таблички, как следует из искового заявления «Мемориала», прокуратура выяснила, что «отраженное на мемориальной доске… наименование не основано на документальных фактах, связанных с приведением приговора в отношении указанных лиц из лагеря Осташков».

7 мая этого года по представлению надзорного органа памятные доски были демонтированы. Общественный деятель Максим Кормушкин, бывший свидетелем демонтажа, рассказал «Московской газете», что мемориальные доски переданы в «Российский фонд мира» для возвращения законному владельцу. В случае с табличкой в память о репрессированных достаточно было бы исправить бюрократическую неточность. Но для подтверждения законности установки «польской» таблички необходимы документально зафиксированные факты. По мнению Максима Кормушкина, незаконность установки «польской» таблички очевидна:

«Уголовное дело №159 частично засекречено, а в открытых для исследователей томах нет подтверждения фактам массовых расстрелов поляков. Иск, который «Мемориал» подал на Медицинский университет, на мой взгляд, — обычный пиар-ход. Университет не должен проверять факты и проводить расследования. Было предписание прокуратуры: устранить нарушения закона. Университет устранил».

При вопросе «Московской газеты» о законности и исторической справедливости демонтажа мемориальных табличек, доктор исторических наук, профессор Алексей Плотников сразу заявил, что две темы — репрессий и расстрелов польских военнопленных — нельзя рассматривать в комплексе.

«Это разные вопросы, имеющие совершенно разный генезис, их нужно изучать по-отдельности, — считает историк. — Тема репрессий — болезненная, деликатная и, самое главное, спекулятивная. Сейчас темой репрессий прикрывают пустоту своей аргументации и в данном случае специально увязывают с не имеющей к ней никакого отношения темой якобы расстрелянных поляков. Это сознательная спекуляция, демагогия и предельно циничное поведение».

Относительно «польской» таблички мнение профессора Плотникова однозначно: ее демонтаж абсолютно оправдан.

«Из Осташкова польских пленных действительно везли в Калинин, поскольку это был ближайший распределительный пункт НКВД, — пояснил ученый. — А далее заключенных, в основном, использовали на строительных работах. Есть этапные списки, на которых делается спекуляция: якобы эти списки являются «расстрельными». Но этапные списки всего-навсего означают, что определенная партия военнопленных доставлена из пункта «А» в пункт «Б». Вопрос, куда потом были распределены 6311 поляков из Калинина, требует изучения. Можно предположить, что военнопленные были направлены на север. Скорее всего, они работали на Карельском перешейке и могли принимать участие в строительстве аэродрома в Архангельске. Есть версия, что часть из них могла быть отправлена в Нарьян-Мар».

Показаниям генерал-майора Токарева, на основании которых и выстроена версия о массовых расстрелах поляков в Калинине, Алексей Плотников не склонен доверять:

«Генерал-майор Токарев озвучил такую несуразицу, что при любом следственном эксперименте его версия показала бы свою несостоятельность. Технически невозможно 6311 человек расстрелять в подвалах тогдашнего Управления НКВД. А то, что тела расстрелянных затем вывозили за 30 километров в Медное, — совершенно абсурдная идея, которую почему-то продолжают отстаивать с достойным лучшего применения упорством. Генерал-майор Токарев, давая показания, мог руководствоваться разными причинами. Он понимал, что существует политическая установка на поддержание одной-единственной версии и подтверждение недоказуемого. Он дал показания как профессионал, перечислив такие невероятные факты, которые любой следователь мог бы легко опровергнуть. Я не исключаю, что на него оказывалось давление, поэтому Токарев, оставаясь чекистом, предпочел сказать то, что от него хотели услышать, но сказать так, чтобы всем было ясно, что в реальности этого быть не могло».

В спорах о «тверской Катыни» вряд ли скоро будет поставлена точка. Однако версия о массовой казни польских военнопленных находит новые опровержения. Так, в прошлом году было установлено, что в Медном в том числе покоятся смертельно раненные в боях Великой Отечественной войны советские солдаты. Сейчас прокуратура проводит проверку законности установки еще одного мемориала в память о польских военнопленных. Речь идет о мемориальном камне в Нило-Столобенской пустыни, где располагался Осташковский лагерь. Объект давно вызывает дискуссии.

Прокурорскую проверку инициировал депутат Государственной Думы Алексей Чепа.

«Мы не закрываем глаза на свое прошлое, но нужно руководствоваться историческими фактами, — рассказал парламентарий. — Указанное на этих камнях не соответствует истине. Кроме того, там сообщаются сведения, которые противоречат нашему законодательству».

По мнению профессора Плотникова, прекратить дискуссию вокруг «тверской Катыни» помогло бы снятие грифа секретности с архивных документов и уголовного дела № 159.

«К сожалению, архивы засекречены. Это худший вариант: давно надо было эти архивы открыть, и стало бы понятно, что история о шести тысячах расстрелянных в Калинине поляков — скорее всего, фальсификация», — резюмировал историк.